Александр Тамоников - Признание моджахеда

— Представляю. Но не надо осуждать коллегу. Он просто растерялся, испугался, потерял контроль над собой. И в этом нет ничего странного. Поверь, я участвую не в первой подобной акции. Так вот, редко кто из гражданских, попав в экстремальную ситуацию, находит в себе силы держаться достойно. И осуждать их за это нельзя. Они не готовы к насилию, к проявлению агрессию. Поэтому чаще всего теряются.

— Но Дольский не растерялся же?

— Он был сильным человеком. Сильным и смелым. Возможно, слишком смелым. Жаль парня!

— Тебе известно, как он погиб?

— Да! Мы смотрели диск с его казнью!

Прошло полчаса. Смешанная группа спецназовцев и бывших заложников сблизилась с лесным массивом до расстояния метров в сто. Гарин неожиданно остановился и присел, заставив Сергинского упасть на камни. Шепель тут же отреагировал на действия майора. Он бросил Валентине:

— Ложись!

Сам так же, как Гарин, опустился на одно колено и вызвал по рации майора:

— Что случилось, Второй?

Гарин ответил:

— Птицы!

— Что птицы? — удивился Шепель.

— Неожиданно взлетели над деревьями.

— В глубине «зеленки»?

— Да, ты тоже заметил?

— Заметил, но стая могла взлететь и сама по себе.

— Могла. Как могла быть вспугнута кем-то.

— Духам в «зеленке» взяться неоткуда!

— Это ты так считаешь!

— А ты?

— Черт его знает!

— Что предлагаешь? Дождаться наших?

— Не мешало бы! Но тогда мы точно не выйдем в пункт эвакуации в назначенное время. Вертолет же долго висеть над плато не может. Даже если заправлен под завязку. Ему не только нас подбирать, но еще и ребят «Миража». Если же мы опоздаем хотя бы на час, то «вертушке» придется уходить. На дозаправку. Это крайне нежелательно.

— Ну тогда идем вперед! Только давай разделимся и пойдем параллельными курсами. Но, думаю, в «зеленке» нам ничего серьезного не угрожает. Бандитам, если бы они вдруг с небес опустились сюда, проще было взяться за нас на плато.

— Согласен! Ладно, продолжаем движение, но не колонной, а образуя линию, на левом фланге которой пойду я с Сергинским, на правом — ты с Туркиной! Вытягиваем линию непосредственно перед входом в «зеленку». Она вначале просматривается неплохо. В ближайшее время проводить разведку не вижу смысла.

— Понял тебя! Продолжаем марш!

Группа постепенно развернулась в цепь.

Валентина спросила Шепеля:

— Миша, а почему мы пошли по-другому? И насколько обоснованны опасения твоего товарища насчет возможного присутствия в лесу посторонних людей?

— Ты задаешь много, а главное, ненужных вопросов, Валя. Извини, но позволь нам делать свое дело без объяснения причин тех или иных действий.

— Но в лесу могут быть люди?

— А также деревья, звери, птицы. Впрочем, хищные звери днем в основном спят.

— С тобой невозможно общаться.

— Ты мешаешь мне. Молчи.

Туркина надула пухлые губки:

— Ну и пожалуйста!

— Вот так оно лучше.

Группа вошла в лес. По команде Гарина, поданной жестом, спецназовцы остановились, осмотрелись, прислушались. Майор включил рацию:

— Третий! И как тебе «зеленка»?

— Нормально! По крайней мере, пока угрозы не вижу и не слышу!

— Продолжаем движение!

Прошли кустарник, редколесье. Валентина затихла. Лес давил на ее психику. Она шла, чуть ли не наступая Шепелю на пятки. Капитан терпел. Да и не до Туркиной было. Офицер по ходу внимательно отслеживал обстановку.

Не зря Гарин обратил внимание на вспорхнувших с деревьев птиц. Стая взлетела не сама по себе. Ее спугнули. Отряд наркобарона Дамири. Выносливые пуштуны, привычные к длительным переходам, что по горам, что по лесам, что по равнине, преодолели расстояние в шесть километров за полтора часа и вошли в северную «зеленку» раньше подхода к ней группы эвакуации. Командир душманов Алим Рубани, не дав подчиненным отдохнуть, рассредоточил отряд таким образом, чтобы перекрыть возможные проходы малочисленной группы русских, приказав уничтожить спецназовцев и мужчину-заложника, женщину в обязательном порядке взять живой. Душманы расползлись по лесу и заняли позиции для ожидания. И ждать им предстояло недолго.

Все началось внезапно.

Пройдя очередную полосу кустарника, группа эвакуации вышла на небольшую поляну. И тут с фронта и с флангов раздались автоматные очереди. Гарина спас бронекостюм. Пули, попавшие в грудь майору, отбросили его на закричавшего от страха Сергинского, и офицер повалился в кусты вместе с бывшим заложником. Если бы не Гарин, Сергинский дергался бы уже в предсмертных судорогах. Его спасла грудь спецназовца. Шепеля пули неизвестного противника не задели. Они веером прошли над его головой, вздыбили фонтаны земли у ног. Бандиты не стреляли в капитана на поражение — опасались задеть женщину. Михаил рванулся назад, также опрокинув в кусты Валентину. Он прижал ее к земле, приказав: