Александр Тамоников - Выжить. Вернуться. Отмстить

Моллаев похлопал паромщика по плечу:

— Все правильно. Мозги еще не все пропил. Так и говори ментам, если они, конечно, выйдут на тебя. Но участкового, как проснется, о тачке проинформируй. Так, между делом. Это для тебя хорошая отмазка.

— Понял. Только Васильичу с утра не до речных дел будет. Сильно болеет с похмелья.

— Ты, главное, ему скажи, а запомнит он или нет, дело третье. Лучше, если еще кто-то услышит, как ты своему Васильичу о ночной переправке сообщишь.

— Так при бабе его и скажу! Она утром припрется за своим благоверным.

— Отлично! Ну все, поехал я!

— По деревне не газуй. Пройди тихо!

— Не учи ученого!

— Тогда давай!

Моллаев хотел уже сесть в машину, но вспомнив о телефоне, окликнул паромщика:

— Шурик?

Тот обернулся:

— Да?

— Ты номерок мой из памяти своего мобильника убери! Знаешь, как это сделать, или помочь?

— Обойдусь! Уберу!

— Прямо сейчас убери!

— Да езжай ты, тоже докопался.

Но достал телефон. После недолгих манипуляций с ним сказал Моллаеву:

— Все, вали, убрал твой номер!

— Молодец! Будешь нужен, найду!

— Давай!

Вахид провел «девятку» по деревне тихо, медленно, не включая фар. Выехав на дорогу, ведущую к городу, остановился.

Макаров спросил:

— И чего встали?

— Прям сразу ко второму объекту?

— А что, появились причины менять план?

— Нет, но я подумал, может, ты… ну, ладно, все понял. Едем.

— Правила дорожного движения не нарушай. Нас еще не должны хватиться. Так что не налети на гаишников по глупости. Они ночью могут осмотреть тачку.

— Не надо со мной, как с пацаном, ладно, капитан?

— Ладно, господин Моллаев.

Вахид посмотрел на закурившего Макарова и, ничего не сказав, продолжил движение.

Новоильинск, 15 августа, 4.00.

В район расположения военного городка и строящейся напротив пятиэтажки «девятка» въехала без проблем. Макарову с Моллаевым не встретилась ни одна патрульная машина милиции, что говорило о том, что трагедия в загородной усадьбе мэра еще не стала предметом огласки. Однако капитану следовало спешить. Если трупы уже обнаружены и милиция поставлена в известность о происшедшем в усадьбе, то менты в любую минуту могут сообщить в Часть о гибели Коршунова. Сообщение пройдет либо на оперативного дежурного, либо на дежурного по полку. В любом случае, тот или другой сразу же известят о трагедии начальника штаба, который с этой минуты станет исполняющим обязанности командира полка и немедленно явится в Часть. Весь полк поднимать не станет, а вот офицерам объявить «общий сбор» может. Но для этого Гласенко надо еще дойти до штаба.

Капитан указал на жилые дома слева от строящегося дома:

— Загони машину туда и спрячь среди других автомобилей. Как подам сигнал, выйдешь сюда же.

— Понял!

— Ну, а я пошел!

Перчатки Макаров не снимал, но взял на всякий случай полотенце. Винтовку придется бросить в доме, своих отпечатков он не оставит, а вот отпечатки Моллаева могут оказаться на «Винторезе». И тогда за ним начнется большая охота. Это пока Макарову было не нужно. Он забрал чемодан с разобранным оружием, вышел из салона и направился к строящемуся зданию. «Девятка» ушла к жилым домам.

Макаров вошел в третий подъезд. Прислушался — тишина. Поднялся на четвертый этаж, осматривая квартиры остальных этажей. Оставил в комнате, определенной под позицию, чемодан с оружием, поднялся и на пятый этаж. В подъезде никого. Спустился в комнату, взглянул на городок и территорию части. Никакой беготни, никакого шума. Ночь проходит в штатном режиме. Спал и военный городок. Ни в одном из окон домов офицерского состава свет не горел. Значит, он занял позицию вовремя. Но обстановка может измениться в любую секунду. Поэтому капитан собрал «Винторез», установил ночной прицел, еще раз осмотрел дом, где жил Гласенко, штаб полка и аллею, соединяющую городок с Частью. Поставил винтовку к стене. Вновь наступило время тягучего ожидания. Время мыслей, размышлений при беспрерывном наблюдении за сектором наиболее вероятного проявления цели.

А в это время, втиснув «девятку» между двумя иномарками у одного из жилых домов, Моллаев достал с заднего сиденья кейс. Положил на сиденье пассажира, открыл. Включил систему спутниковой связи, извлек телефонную трубку. Набрал номер Черепа.

Несмотря на раннее время, Гурадзе ответил секунд через двадцать:

— Слушаю!

— Это Вахид! Ассолом, Алхваз!