Сергей Анохин - Самки

Это было первое свидание. И он сразу пригласил ее к себе. Как-то это очень смахивало на… хм…

Она решительно кивнула.

Ученый сомлел. Он твердо был уверен, что такое предложение она слышит впервые, и точно знал, что не просто хочет с ней переспать, а ждет чего-то гораздо большего, вроде того, что наконец-то соединятся две половинки единого целого. Он знал, что так будет, но боялся верить, и вот… Она поняла! Она чувствовала то же самое…

Прямо на лестнице он подхватил ее на руки и как единственную, долгожданную, суженую-пересуженую внес в квартиру. Прямо в прихожей они вцепились друг в друга, как два оголодавших за долгую суровую зиму волка. Оттуда, не расцепляясь ни на мгновение, переместились в ванную, далее – в комнату.

Наконец, сияющая улыбкой Леся с полотенцем на голове уселась на широкой постели, скрестив ноги по-турецки. Влажная темная прядь выбилась из-под махровой чалмы, капли стекали с нее на маленькую грудь, поблескивая, как звездочки, при каждом движении. Расслабленный и умиротворенный Ученый развалился рядом, закинув руки за голову, искоса разглядывал девушку. На животе у него покоилась тарелка с чипсами, возле кровати выстроилась батарея пивных бутылок.

И как это здорово, что рядом Леся, счастливо вздохнул он. Вон, стоит руку протянуть, и уже коснешься тощей теплой коленки.

– Так каков же он теперь, этот Перстень? – спросила Леся.

Перстень, хорошо известный под этой кличкой среди узкого круга близких и не очень близких, но компетентных людей, в более широких, но менее осведомленных массах именовался Михаилом Николаевичем Волковым и прославился в столице как уважаемый предприниматель, меценат и осторожный, но влиятельный политик городского масштаба.

Его офис занимал целый этаж гостиницы. Ученый был здесь впервые и с интересом разглядывал кабинет хозяина, отличавшийся от остальных помещений не только размерами, но и настоящим, непоказным английским аристократизмом. Большой книжный шкаф, такие же кресла с прямыми спинками и ажурным орнаментом. Такие же напольные часы, письменный и журнальный столы, бюро и секретер. «Чиппендейл», – автоматически отметил Ученый.

Из общего пространства огромного кабинета как бы вычленялась ниша для гостей. Именно гостей: Михаил точно знал, что деловые переговоры Перстень предпочитал вести в расслабляющей – не его, а партнеров – обстановке одного из своих многочисленных шикарных ресторанов.

Сейчас он расположился в вальяжном белом кресле и с увлечением слушал сидящего напротив на непомерной ширины диване моложавого и подтянутого батюшку. На изящном журнальном столике были навалены какие-то чертежи. Их суетливо собирал, постоянно роняя на роскошный восточный ковер, всклокоченный молодой человек в непонятного вида головном уборе – то ли затертой предыдущими хозяевами до блеска допотопной фетровой шляпе, то ли хасидском кашкете.

Перстень кивнул Ученому:

– Обожди, сейчас закончу.

–…Теперь очень важно провести второй этап, а именно: разобраться со структурными проблемами, которые явились причиной кризиса.

– Что имеет в виду господин Сорос под структурными проблемами?

– Я имею в виду то, что в России очень большая часть сделок осуществляется в бартерной, а не денежной форме. Поэтому предприятия, которые совершают сделки бартерным способом, не показывают никакой прибыли, с которой нельзя собирать налоги, в то время как прибыль уходит в дочерние предприятия…

Ученый выключил радио. Сорос говорил, как всегда, умно и интересно. Особенно про бартер, но что ему от этого разговора? Да, вероятно, так и нужно было. И 17 августа 1998 года стало началом конца постсоветской эпохи, теперь время нормальной рыночной экономики. Не будет больше спекуляций с МММ и ГКО, начнется реальное производство, жизнь по средствам… Хорошо все это и правильно, только как эту жизнь начинать ему, Михаилу Стерхову?

Он остановил машину возле лотка с газетами, вышел, купил «Известия». Поискал Соколова, нашел.

Ну, что тут… Все то же: «…Свирепая антикризисная программа никому не сулит большой радости, но для страны в целом – это крайне противная, но не смертельная процедура, сродни с пребыванием в зубоврачебном кресле, для представителей же виртуального бизнеса – это смертельный приговор…»

Зазвонил мобильник.

– Слушай, – затараторила Настя, – ничего не понимаю! Вчера сигареты по шесть покупала, а сегодня уже двенадцать. А у меня деньги кончаются… Ты мне баксов триста не привезешь?