Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Патетично, — Сацугай презрительно поджал губы. — Но что ты знаешь о страдании? Разве ты жила в бедности, как жил я? Разве понимаешь ты, что говоришь? Избалованная девчонка. Старикан забил тебе голову старомодной самурайской чепухой, такой же пыльной и поеденной молью, как он сам. Бесчестье… и что с того? Когда тебе целуют ноги, важно ли, заслужил ты поклонение или нет?

— Кто будет тебе поклоняться, отец, если загорится весь мир? Дедушка помнил мировую войну. Принесла она нам хоть что-то хорошее? Ты помогаешь множить страдания в мире. Рано или поздно оно придет и в наш дом. Оно уже пришло!

Амико с неожиданной яростью рванула на себе и без того измочаленное монашеское одеяние.

— Случившееся с тобой… — он не нашелся с ответом. — Это очень плохо. Я планировал выдать тебя замуж, чтобы создать новый династический союз, и потому они…

— Они хотели сломать меня, отец. Маэми взяли со мной, чтобы надругаться над ней у меня на глазах. А потом…

— А потом тебя обесчестили, — в глазах Сацугая появился злой мстительный огонек. — А теперь ты стыдишь меня. Почему же ты не совершила сэппуку, раз так благородна? Понимаешь ли, что теперь вся польза от тебя — разве что сдать в бордель, как делалось в боготворимые твоим мертвым дедом времена?

— У меня есть идея куда лучше, — Амико вскинула голову, глядя на отца с бунтарской твердостью в глазах. — Эта плотина, как и та, другая, заминирована?

Сацугай нахмурился:

— Да.

— Тогда взорви ее, отец. Прикажи или скажи, как это сделать отсюда. Убей меня, а вместе со мной уничтожь всю ту погань, что скопилась наверху. Разрушь планы своих хозяев, какими бы они ни были. Спаси себя и меня от дальнейшего бесчестья.

— Ой! — не выдержав, испуганно пискнула Кейко. Амико не дрогнула и даже не посмотрела в сторону подруги и Засельцева, который лишь молча покачал головой. Впрочем, испуга на его лице не было.

Сацугай ответил не сразу. Он прикрыл глаза, словно погрузившись в раздумья. Амико ждала.

— Я не могу этого сделать, дочь, — сказал он, наконец.

— Не можешь?

— Не хочу. Не вижу в этом смысла. Чем бы ни была забита твоя голова, убивать тебя я не намерен.

— И останавливать ваш план тоже.

— Разумеется. Неуместное благородство у тебя явно не от меня.

Амико заметила, как «Джон» тихо скользнул в сторону от компьютеров, что-то разыскивая. Иван, не проронивший ни слова после их с отцом совместного окрика, присоединился к нему. Вместе они подобрали с пола возле опрокинутого стола какой-то смутно знакомый прибор. «Квантовый код», — услышала она шепот «Джона»: «Это не Скайп какой, так просто не вскроешь…»

— Тогда мы сами взорвем ее, — произнесла дочь, глядя в глаза отцу.

— Вы не доберетесь до бомб. Они замурованы еще при строительстве, и сигнал на подрыв могу отправить только я.

— Ты все предусмотрел.

— Я делаю свою работу хорошо.

Тун Тин, единственный, кто вообще не имел представления о содержании разговора, лазил по бункеру и заглядывал во все углы. Он первым услышал шум за дверью.

Мальчишка шагнул к массивной бронедвери, кажется, собираясь приложить ухо, чтобы лучше расслышать, но не успел — это его и спасло. С противоположной стены громыхнуло, и толстую стальную плиту пробила острая пылающая игла, рассыпавшая по сторонам горсть раскаленных искр. Тун Тин взвизгнул от боли и отпрыгнул назад, с потолка посыпалась пенопластовая крошка от подвесного потолка, а боковую стену бункера сотряс хряский удар; полетела бетонная пыль.

— Твою мать, РПГ!.. Все за пульты, живо!.. — рявкнул Иван, одним прыжком оказавшись рядом с мальчишкой. Схватив под мышку, русский уволок его в левую часть помещения. — Коридор узкий, они под углом стреляют! Не подходите ни к двери, ни к правой стене!

В самом деле — блестящее свежим металлом маленькое отверстие, появившееся в двери, прошло под острым углом. Кумулятивная струя без труда пробила двухсантиметровую сталь, выбив на выходе небольшую порцию вторичных осколков, и врубилась в стену. В отличие от тесного боевого отделения танка, где на ее пути наверняка оказались бы сами танкисты, баки с топливом или боеприпасы, в объемном помещении разрушения оказались минимальными. Пока пострадал только Тун Тин.

Он испуганно дрожал, но оказавшись в руках Кейко, немного успокоился. Иван пощупал его плечо. Крошечный осколок — практически кусок окалины — вошел всего на полсантиметра под кожу в бицепс, и теперь остывал там. Неприятно, но не смертельно.