Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Реальность, Амико. Реальность мира, в котором мы оба живем, — Акеми-старший склонил голову, и стало заметно, что он, несмотря на железную суровость, выглядит очень усталым. — Это все твой дед.

— При чем тут… дедушка?

Словно в ускоренной съемке, Сацугай начал стареть на глазах. Расслабилась широкая шея, появилась складка на галстуке, выступили морщины. Амико заметила эти мелкие, но выдающие отца с головой детали. Ему было очень плохо. Правая рука шарила по столу за кадром — Сацугай машинально искал порванные четки.

— Когда твой дед принял меня в семью, женив на твоей матери, он не скрывал своего презрения. Я был чужаком, с которым породнились для спасения семейного наследия. Финансам и бизнесу семьи требовался новый хозяин, которым твоя матушка стать не могла. И я был… нанят, чтобы встать на ее место. Никто не посмеет сказать, что я не справился.

— Наша семья при тебе стала богаче и солиднее, чем когда-либо, — Амико говорила все так же твердо, но уже не так холодно.

— Именно. Наш успех заметили в Сумимото. Люди куда более важные, чем я или твой дед. Они обратились ко мне и предложили работу. Хорошую работу, приносящую большие деньги. Строительство объектов, где нужно, когда нужно, как нужно. Я делал все, что они говорили. Чем дольше шло наше сотрудничество, тем больше денег и власти я получал. Выгодные контракты, связи в правительстве, международный уровень — все это наша семья получила благодаря моим тайным нанимателям.

— И? — в голосе Амико не было ничего, кроме вопроса.

— Меня посвятили в истинное положение дел. Те, кто направляет потоки истории, не произносят речей с трибун. Кто-то всегда стоит за плечом короля. Мои наниматели оказались людьми, стоявшими за плечами многих, очень многих королей. Когда международный климат изменился, и Америка не выполнила своих обязательств, они начали действовать сами. Мне было обещано многое в обмен на службу. Команда аналитиков, связь с исламистами… все потому, что я оказался очень хорошим управленцем. Как и хотел твой дед.

— Но как?.. — снова спросила она. — Как строитель становится международным террористом?

— Приказы и послушание, — отвечал отец. — Сначала ты строишь нужный объект, и закладываешь в него взрывчатку при возведении. Потом твоих конкурентов убивают, чтобы обеспечить тебе успех. Потом ты сам убиваешь. Потом тебе предлагают стратегию развития компании, зависящую от прогноза на будущий год, учитывающего войну и разрушения в соседних странах, которых еще не произошло. Представь, как мы разбогатеем, отстраивая всю Азию.

— И это все? Ты решился стать террористом ради выгодных контрактов?

— Нет, дочь моя. Контракты, семейная фирма — все это мелочи. Сидя в этом кресле, я получил власть, достойную правителя целой страны. Вся верхушка Сумимото почти у меня в руках. Я мог бы возглавлять кэйрэцу (Крупные корпоративные конгломераты и холдинги в Японии, наследники более старой формы корпоративной структуры, дзайбацу, оставшиеся связанными друг с другом в экономический кластер.), мог бы побороться за должность премьера. Но настоящая власть не в этом. Настоящая власть в способности менять мир вокруг. ТАНТАЛ дал мне эту власть. Под моей рукой сейчас убийцы, террористы, шпионы, воры и чиновники. И никто не может представить себе, что Акеми Сацугай не менее смертоносен, чем его имя. Я возвел нашу фамилию на высоты, о которых старик и мечтать не мог.

Он умолк, переводя дух после длинной тирады. Амико опустила глаза. Кейко пряталась за холодильником, по-детски подглядывая за подругой. «Джон», не обращавший на разговор ни малейшего внимания, возился с крайним компьютером, чей монитор, по счастью, уцелел. В воздухе поднималась вонь от содержимого расстрелянного биотуалета, растекавшегося лужей в сторонке.

— Отец, — заговорила, наконец, Амико. — Ты ошибался.

— Что?

— Ты ошибался. Тем, что сделал, ты бесчестишь нашу фамилию.

— Что ты можешь понимать, глупая девочка… — в словах Сацугая не было даже раздражения. Только холодное отрицание.

— Я понимаю, что разжигать войны — удел подлецов, — отвечала она. — Я видела, что творит власть, о которой ты говоришь. Я видела смерть, кровь и страх, на которых ты строишь свой трон. Если на деньги, полученные так, ты кормил меня, лучше мне было умереть с голоду, как умрут люди, чей край разрушила рухнувшая плотина. Если такое могущество охраняет меня, лучше мне жить в трущобах среди воров. Если ты стоишь за плечами королей, правящих такими, как тот афганец, лучше мне быть изгнанницей из такого царства.