Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

Шпион мягко двинулся дальше. Некоторое время спустя они почувствовали, что волосы зашевелились под напором уходящего куда-то вперед воздуха; оттуда начал доноситься легкий, но все время нарастающий гул вентиляции.

Это позволяло надеяться, что случайный шум не выдаст их, но об осторожности никто забывать не собирался. На цыпочках, скупо посвечивая под ноги, чтобы не споткнуться; прижимая оружие, чтобы случайно не брякнуть железом, они миновали еще около пятидесяти метров сырого и узкого, но все же полноростового коммуникационного тоннеля, когда, наконец, услышали спереди предупреждающее «Чшшшш!»

Тун Тин, девушки и Иван замерли, инстинктивно выключив фонари. Когда глаза привыкли к темноте, они рассмотрели в нескольких метрах впереди какие-то странные мельтешащие красноватые отсветы, падающие на правую стенку коридора. «Джон» первым припал к большой вентиляционной решетке, прорезанной в левой стене. Чуть дальше по левую же руку наблюдалась низкая металлическая дверца.

За решеткой мелькали лопасти вентилятора, нагнетающего воздух в какое-то помещение, расположенное за стеной, но даже сквозь его гул до разведчиков оттуда донеслись приглушенные голоса.

Выждав немного, Иван осторожно отодвинул девушек и прокрался дальше, нависнув над субтильным бирманцем. Впрочем, Амико и Кейко тоже поддались любопытству и поспешили за ним — все равно стоять без света в мертвой тишине затхлого тоннеля было так неприятно, что даже двинуться навстречу возможной опасности казалось лучшим выходом.

— …Столкновение закончено… — услышали они едва слышный мужской голос.

— Как скоро эти дикари закончат свои кровавые ритуалы? — спросил второй голос, тоже мужской.

— До… фазы три еще… десять часов, — отвечал первый. — Успокойся.

— Мне не нравится… без возможности влиять на них напря…

Не получалось расслышать все, но даже то, что удалось уловить за гулом вентилятора, заставило Амико громко выдохнуть. Люди за стенкой говорили по-японски. Самые обыкновенные, заурядные голоса токийских клерков — точно таких же, как миллионы собратьев, сидящих в крошечных служебных кубиках, уткнувшись подслеповатыми глазами в мониторы. Здесь, на ставшей полем боя плотине, эти голоса звучали сюрреалистично.

Кейко нервно сглотнула, оглянувшись на подругу. Она тоже слышала. Значит, не галлюцинация. Но тогда… откуда здесь японцы? Неужели это компания отца Амико?..

Она заставила себя пригасить фитиль едва загоревшейся мысли. Не время теряться в догадках.

— Что Ансари? — монотонно бубнил неизвестный клерк.

— Скоро будет.

— Сколько… ждать? Они… отрезают головы людям, пока тут… операция, каких не было со времен Холодной войны.

— Сейчас он будет, успокойся.

Глазам незаметно подкравшихся и прильнувших к прорезанным в двери щелям шпионов-волонтеров предстал довольно просторный отсек, представляющий собой, судя по всему, резервную диспетчерскую для управления гидроэлектростанцией. Резервную потому, что вряд ли кому-то понравилось бы постоянно спускаться к самому подножию плотины, в толщу глухого бетонного массива, запирающего путь быстрым водам Салуина, и сидеть тут, маясь клаустрофобией. Обычно диспетчерские все же помещали в более практичных и нормально обитаемых местах.

Впрочем, помимо обычных рабочих места, обставленных большими мониторами и пультами с многочисленными кнопками и переключателями, где согнулись трое сутулых очкастых азиатов — типичных японских салариманов в мятых пиджаках — интерьер разнообразили и несколько чужеродные для стандартного офиса детали. В типичных производственных помещениях обычно не наблюдается полдюжины медленно, в каком-то гипнотическом ритме вращающихся молитвенных барабанчиков с буддистскими письменами, причудливо подсвеченных изнутри красными лампочками. В клубах возносящегося к высокому потолку странно пахнущего дымка покачивались и позвякивали несколько десятков чеканных колокольчиков с красными кисточками на язычках — их было так много, что создавалось ощущение второго потолка, смотрящегося в точности, как полог некоего загадочного колдовского леса. Ощущение еще больше усугубляла центральная композиция, расположенная между небрежно сдвинутых в стороны вращающихся операторских кресел. Бронзовая курильня в виде большущей бронзовой жабы, ощетинившейся бесчисленными бородавками, испускала из пасти полупрозрачный кумар — даже с виду совершенно наркоманский.