Сергей Дышев: Гасильщик (Сборник)

Подъезд был все таким же грязным и заплеванным, с обязательным ругательством из трех букв на стене. Чердак в доме никогда не закрывался, как бы приглашая бедствующих и одиноких. Чтобы не светиться, я поднялся по темной лестнице на шестнадцатый этаж, ступени шли еще выше, затем – стальная стремянка на крышу. Дальше я не полез, остановился в маленьком закутке. Именно здесь я решил провести ночь в компании с сумкой и чемоданом.

Неожиданно мой обострившийся за последние часы слух уловил что-то среднее между сопением и посвистыванием. Потом послышалась возня, я мгновенно выудил зажигалку, щелкнул. Неверный ее свет высветил длинноволосое, бородатое существо. Глаза незнакомца смотрели хитро и выжидающе.

– Не промахнулись ли этажом, любезный?

– Нет, – буркнул я. – Ты кто такой?

– Карл Маркс!

– Очень приятно, тогда я – Энгельс. Фридрих.

– Зря насмехаетесь, сударь. Не позднее чем завтра утром вы сможете убедиться, что я не погрешил против истины. Меня действительно зовут Карлом Марксом.

– Похож, – вынужден был сознаться я.

– Да, мне все об этом говорят, – вздохнул мой неожиданный собеседник.

– И как вы к этому относитесь? – решил я осторожно прощупать его.

– Вполне спокойно… Сейчас меня уже давно не трогают, а раньше, – «Маркс» понизил голос, – несколько раз на Лубянку вызывали. Сбрей, говорят, бороду. А то посадим… А я не сбривал. И они отступились. Кагэбэшный генерал даже сказал мне откровенно: «Уважаю мужественных людей. А то эти диссидентствующие хлюпики – чуть прижмешь их, сразу начинают стучать друг на друга…»

На меня обрушилась информация, которой, увы, я не знал, как распорядиться.

– Да вы присаживайтесь. Угостить, правда, нечем, но места всем хватит.

Я не стал кочевряжиться, сел на чемодан и с тоской приготовился к долгим разглагольствованиям своего соседа.

Однако он молчал. И тогда я решил поинтересоваться:

– И давно вы здесь живете?

– Вы имеете в виду в частности или в общем?

– В частности, – ответил я, чувствуя, что Карл Маркс заманивает меня в ловушку.

– Это один из моих апартаментов. Зимой я также ночую в подвале. В нем тепло, уютно, правда, иногда крысы беспокоят. Но я приучился не обращать на них внимания. С тех пор, как меня похоронила жена, я стал абсолютным оптимистом. Человек, не имеющий своего дома, подобен кораблю без якоря. Он счастлив, свободен и романтичен.

– Вы считаете себя умершим? – спросил я романтика.

– Отнюдь. Это моя бывшая супруга несколько поторопилась. Но я не в обиде. Ее карма практически не подпитывается из Вселенной. Я вовсе не хочу ей зла. Любая агрессия, молодой человек, имеет свойство бумеранга, она возвращается в совершенно неожиданный момент, в совершенно причудливой форме. И лишь обращение к богу способно очистить все уровни вашей души… Но это долгая тема, – прервал себя мой собеседник.

– Ваша жена хотела вам зла? – спросил я.

– В принципе, нет. Она совершила убийство по неосторожности, сбила человека. А я не мог допустить и мысли, что моя нежная и хрупкая попадет на тюремные нары. Я взял ее вину на себя. Меня осудили на шесть лет. После этого я ее ни разу не видел.

– Она даже не просила свидания с вами? – удивился я.

– Значит, не было такой необходимости. Нельзя принуждать душу к обману. Мы не можем быть полновластными хозяевами своей судьбы, но можем распоряжаться своими поступками. Когда я сел в тюрьму, я почувствовал такое умиротворение, какого никогда не испытывал в жизни. Я понял, что прошел очищение… Моя бывшая супруга продала квартиру и уехала с сыном в Соединенные Штаты. У нее там друг. Обо всем этом узнал мой адвокат, человек, который прямо светится порядочностью. Он стал бороться за меня, как за истину. Благодаря ему через полгода меня выпустили. Но я потерял дом, место в университете, где читал экономику, оно оказалось занятым лучшим другом, и мне предложили прийти позже, но не указав при этом дату… Вот так, любезный мой сосед, я и стал самым свободным человеком. Свободней может быть только покойник. Как сказал мой тезка, правда, не в отношении мертвецов, каждый шаг вперед по пути культуры – это шаг к свободе. А у вас, ради бога, простите за назойливость, проблемы с Уголовным кодексом РФ?

– Да нет, – уклончиво ответил я. – Поругался с женой, ушел из дому.

Я уже освоился в темноте и заметил, что сосед иронично усмехнулся.

– Чтобы вы знали, молодой человек, все мужья идут ночевать в подобных случаях на вокзал. По крайней мере, так было раньше. А вы явно от кого-то скрываетесь, почему и выбрали долгий путь по лестнице.