Сергей Дышев - Куплю чужое лицо

Машина остановилась перед воротами, я ловким змеенышем прополз по колее вслед за автомобилем, и, прежде чем бездумные железные створки автоматически замкнулись, оказался на территории виллы.

Спасибо ливням и дождям, которые сделали эту замечательную вымоину на дороге. Спасибо также туману и прочей сырости.

Туман – любимая погода спецназа. Он дает возможность испытать себя на ориентацию, незаметно подойти к врагу и громко спросить, где, например, находится вражеский туалет, а потом, зазевавшегося и обмякшего, увести в мокрую тучу.

Настоящий спецназовец может превратиться во что угодно, хоть в сырую плесень, на которой вдруг поскользнется от мгновенного утомления вражеский солдат…

Моя тень метнулась и вместе со мной застыла на белоснежной стене виллы. Какой-то мазилка изобразил на ней извивающиеся лианы с яркими цветами. Если здесь заточили мою девчонку, то она, вздыхая от тоски и скрипя зубами, могла любоваться этими прелестями.

Впрочем, не стала бы моя малышка поскрипывать белоснежными зубками! Она бы гневно сверкала черными огнями глаз и тихо страдала по ей лишь одной ведомому предмету страсти. Может, это был школьный дружочек по имени Кий, или Цыц, Тюнь, не исключено, что и Бгнумпэньдум, что в переводе – Дерево, Говорящее на Я-Зыке Лю-Бви.

Здешние девочки-тайки – большие притворяшки. Они крепко захватят тебя своей маленькой ручкой и поведут, большого белого бычка, в туманную заводь скользкого, мыльного и очень порочного массажа.

И – теряй свою голову!

Но, потеряв, не забудь одеться, а голова, может, и сама прискачет. И аккуратные тайки поставят ее на место, зная, что от такой их милости снова приплетешься к ним, готовый выложить еще больше зеленых бумажек или местных купюрочек с портретом вечно молодого императора, похожего на умного студента-очкарика.

Все эти сумбурные слова, словосочетания, мысли пробежали у меня в голове буквально за доли секунды. Я вдохнул жаркий пряный воздух, неземные запахи вскружили голову. Приник к окну; но стекла-витражи с цветными разводами не пропускали тайну этой виллы. Медные узоры на двери. Бассейн с подсветкой…

И вдруг мне показалось, что я услышал голос Пат. Еле сдержался, чтобы не ворваться в покои, разметав похотливое окружение. Она здесь – и это было наградой за все мои муки и прегрешения. О том, что она может отказаться от меня, отвергнуть зыбкое счастье на краю пропасти, которое предлагал ей, я даже не помышлял.

Она вышла на крыльцо вместе с какой-то девушкой. Пришлось затаиться в кустах, как сексуальному злоумышленнику. Они молчали, я слышал их дыхание и шелест шелковых халатиков. Маленькие женщины-куколки, волосы туго спеленаты на затылке, губы ярко накрашены. Вышли подышать свежим воздухом, обсудить свои маленькие проблемы или тихо помечтать о несбыточном счастье. Пат что-то сказала, прожурчал ее голос, и у меня екнуло сердце. Девушка ответила и вскоре ушла. Пат осталась одна.

И вдруг меня как пронзило: что я творю! Не вмешивайся в ее жизнь, не взламывай сумрачной силой устоявшуюся судьбу наложницы тайского хана. Будда предопределил линию ее жизни, она такая, как есть на этой далекой земле, под этим сказочным небом, в этот отрезок времени. Я же в это мгновение – сгусток отрицательной энергии, зло, которое ломает равновесие, внедряется, взрывает энергетическую гармонию. Я – Хаос. Фамилия у меня такая…

Пат спустилась с лестницы, остановилась в пяти шагах от меня. Она сложила руки в ладонях, что-то прошептала, вздохнула, повернулась и медленно пошла к бассейну. Там она сбросила на траву кимоно, оставшись обнаженной, ступила на бордюр и, красиво изогнувшись в воздухе, нырнула; долго плыла под водой, появилась в противоположном конце бассейна; ухватившись за поручни, быстро вышла из воды. Цветные огоньки на мгновение осветили ее изящное тело. Я, к сожалению, не успел присоединиться. Она же, накинув халат, направилась к дому, не догадавшись о моем существовании.

Я – Хаос. И оттого мне так жалко стало себя, что даже запершило в горле. Не пил часа четыре, глотка стала сухая, как пятка пустынника. Я невольно закашлялся.

– Кто там? – встревоженно спросила Пат.

– Это я, Володя, – с трагизмом в голосе прошептал я.

– Ты?! – Она изумленно распахнула глаза. – Как ты пробрался сюда, зачем?

Девочка-шалунья, восточная загадка, невеста ночи, принцесса порока, обрадуйся же, наконец!

– Да вот, водички зашел попить.

– Уходи немедленно, а то тебя убьют. Сейчас сюда придет Лао со своими бандитами.