Сергей Дышев - Куплю чужое лицо

Мы закричали в два голоса, на английском и русском:

– Осторожно! Опасность!

Но он ничего не слышал и не понимал. Что может быть страшней внезапной, на глазах, гибели жены? Только смерть ребенка, его дочери, которая из последних сил держалась за его шею.

Он мог бы увернуться от опасности… Но ангелы-хранители не спустились с небес к этой семье в черный день цунами. Лишь в последнее мгновение мужчина, осознав обреченность своих попыток спасти жену, повернулся, чтобы вновь с дочкой плыть по течению, но было поздно. Он сильно ударился о столб виском и тут же ушел под воду. Прошли невыносимо мучительные мгновения, и, к счастью, детская головка появилась над водой. Инстинкт сработал, девочка разжала руки, отпустив уходящее в глубину тело отца. Она попыталась ухватиться за столб, который погубил ее папу. Но сил не хватило, ее слабые ручки соскользнули, и девочку тут же подхватило течение.

Вся бессмысленность моей жизни вдруг предстала ярко, как вспышка. В доли секунды я понял, что она будет окончательно и бесповоротно никчемной, если девочка погибнет на моих глазах. Ее жизнь стала в одно мгновение смыслом моей жизни.

С силой оттолкнувшись от «острова», я поплыл, моля всех святых, чтобы она еще чуть-чуть продержалась на воде.

– Держись! – кричал я, задыхаясь.

Я успел схватить девочку, когда она уже почти захлебнулась. Она вцепилась в мою футболку, я был благодарен, что не за шею, и со всей мочи, загребая, как Тарзан, поплыл к «острову». Последние метры были самыми трудными. Течение уносило меня быстрее, чем нашего слона. Зримый, но удаляющийся «остров», стал символом нашей с девочкой жизни.

Паттайя делала отчаянные, но бесполезные попытки маневрировать в нашу сторону.

…Доплывал уже из последних сил, с рваным дыханием, бешено колотящимся сердцем. Зубами вцепился в доску, которую мне протянула Патка. В следующее мгновение она приняла в свои руки девочку, усадила на зеленый бок нашего слона. Она прижала к себе маленькое мокрое существо, единственное, что могла сделать для нее в эти минуты.

…Девочке было не больше пяти лет. Мы не знали, на каком языке она разговаривает, из какой страны, это сейчас не имело никакого значения. Ее колотила дрожь, она тихо плакала, наверное, никак не сознавая, что больше никогда не увидит свою маму и своего папу. Райская поездка к морю обернулась непостижимой для ее детского ума бедой.

Что говорить, и мы с Паттайей, побитые жизнью странники, чудом уцелевшие, не смытые, но изрядно обмытые волнами, продолжали свое странствие, не вполне отчетливо понимая, почему провидению было угодно расправиться с нашими врагами, а нам – дать шанс, чтобы выжить…

Вода спадала, обнажая свои злодеяния. По острову словно пронеслась ударная волна ядерного взрыва. Повсюду, куда ни кинь взгляд, – вывороченные сатанинской силой деревья, сваленные бетонные столбы со спутанными проводами, искореженные металлоконструкции, доски, разваленные дома и груды раздавленных машин вперемешку с разбитыми в щепки лодками, рядом с которыми, как в насмешку, торчал чудом уцелевший дорожный знак «парковка запрещена». И кругом – утопленники: застрявшие в проволочных заборах вокруг пляжных домиков, даже в кронах деревьев виднелись мертвые тела несчастных, пытавшихся на ветвях найти спасение.

А впереди уже блестели мокрые крыши нашего утопленника-отеля. Нас неумолимо несло к нему. Море, наигравшись, возвращало нас по месту обитания. На крыше главного корпуса оцепенело сидели оставшиеся в живых пять или шесть незнакомых нам туристов и два тайца, вероятно, из персонала. Они проводили нас пустыми взглядами и долго еще смотрели, как смешной островок в виде слона уносит в открытое море.

Последним, кто нас видел, был Стецько. Цунами его не смыло. Он по-прежнему сидел на пальме, крепко вцепившись в облысевшие ветки, и хрипло кричал в мобильник:

– Я сижу на пальме, чуешь? На пальме сижу я, на пальме. Ну, дерево такое. Позвони в посольство Украины, скажи, что ее гражданин, Степан Волокитюк, уже два часа сидит на пальме на острове Пхукет!

Увидев нас, Стецько стал отчаянно махать рукой, умолять, чтоб мы его спасли. Он даже не сознавал, что наш утлый островок обреченно дрейфует в открытое море.

Возвращение в «Palmer Beach» не состоялось. Странно, но это обстоятельство нас совершенно не тронуло; очевидная опасность не казалась такой грозной, мы уже привычно доверились провидению. Впереди было все такое же лазурное море, позади нас – хаос и несчастья. Наша юная спутница тоже восприняла продолжение дрейфа с полным равнодушием как необходимость, ведомую взрослым. До сих пор она не произнесла ни слова. Ей было все равно. Паттайя таки заставила меня с предосторожностями забраться на наш плавучий остров. Он покачнулся, но выдержал мой вес. Я от души поблагодарил зеленого слоника и с наслаждением подставил свое вымокшее тело под палящее солнце Андаманского моря. Помощи нам ждать было не от кого. Цунами уничтожило весь флот на Пхукете. Несколько вертолетов-стрекоз, бестолково кружащих над побережьем, упорно не замечали в море зеленый островок с тремя фигурками. Нас стала мучить жажда. Хорошо, что среди мусорных потоков мы сумели выловить несколько жестяных баночек с соками и водой. Но это был неприкосновенный запас. Мы опускали в воду наши майки и смачивали воспаленные головы. Паттайя на всех языках, которые знала, пыталась узнать хотя бы имя девочки. Но она продолжала молчать, устремив взгляд за горизонт, откуда несколько часов назад пришла гигантская волна-убийца.