Сергей Дышев - Куплю чужое лицо

– Хозяину дома надо делать подарки или перед приходом, или перед уходом, – решил я выложить последний козырь. – Специально для тебя, Паша, просто шикарная «палка»… Слушай внимательно. Мой лучший друг Лао недавно приобрел черный камешек – бриллиант неслыханного размера. И скоро повезет его в Таиланд, чтобы продать, скорей всего, нашим «интуристам». На таможне, я думаю, надо сделать ему теплый прием.

Мой последний подарок правоохранительным органам Баздырев оценил неадекватно:

– Эх, жаль, водка закончилась…

А потом совсем трезво спросил:

– Напомни, какого числа тебя взяли за ж… в полицейском кафе, когда ты пришел туда слезы проливать?

И я в который раз рассказал, как меня задержали бойцы физзащиты налоговой полиции, как допрашивали «ихние контрразведчики», чего я говорил и от чего отнекивался. А вот насчет того, как потом он сам меня «колол», Паша попросил: «Не концентрируй, все помню».

…Был вторник, день, 20 мая 2003 года. Ностальгическое чувство занесло меня в кафе, где в качестве налогового полицейского я не раз пивал водку в кругу сослуживцев. Ностальгия – смертельно опасное чувство. Она притупляет инстинкт самосохранения и способности человека ощущать опасность, адекватно воспринимать мир. Хуже того – ностальгия изъедает душу, подобно раковым метастазам.

Но рядом не было умного человека, который бы посоветовал найти собутыльников для задушевного разговора в ближайшей пивной…

Закурив последнюю сигарету из третьей опустошенной пачки, Баздырев подпер голову кулаком и надолго задумался. Потом он тяжко посмотрел на меня и молвил:

– Распоряжение по поводу оказания содействия по изменению внешности было секретным или даже сов. секретным. Это факт. На офицеров заводится два личных дела. Одно хранится в военкомате на случай призыва по мобилизации на третью мировую. Верно? Верно. Секретное распоряжение по факту твоего участия в оперативно-розыскной деятельности не могли отправить в личное дело, которое хранится в Министерстве обороны. В МВД твоего личного дела никогда не было. Значит, Вовка, это распоряжение о реконструкции твоей кожи-рожи должно было отправиться прямиком в налоговую полицию, в центральный аппарат, и там осесть в твоем первом личном деле. Документ этот делается строго в одном-единственном экземпляре. Ясно?

– Без тебя знаю, – заверил я.

– Поясняю, налоговая полиция являлась субъектом оперативно-розыскной деятельности. Значит, эта гумага (произнес он на свой манер) хранится в архивах Федеральной службы налоговой полиции. И, когда в марте нынешнего года президент расформировал ее, весь архив благополучно складировали и опечатали.

– И где теперь искать эту «гумагу» – в залежах протоколов по налоговым недоимкам?

– Не торопись, искать тебе не придется, – заметил Паша. – Все уже найдено. Твои лучшие друзья из налоговой полиции максимум на второй день после твоего задержания имели в руках этот самый документ о проведении спецмероприятий по защите свидетеля в отношении бывшего сотрудника налоговой полиции В.И. Раевского. Все очень просто. И, наверное, изрядно повеселились, представив ближайшие перспективы твоей жизни, если они припрячут эту бумажку.

– Что они и сделали, – без особой радости отреагировал я. – Ведь они могли и уничтожить документ.

– Не думаю. Скорей всего, они спрятали твое личное дело в каком-нибудь спецхране или изъяли сам документ – определили на хранение в секретном архиве…

За окном забрезжило морозное утро. Пора было прощаться. Мое призрачное существование ни на йоту не приблизилось к тому, чтобы я стал сущим.

Я взял на руки спящую Паттайю, она открыла глаза, светлая улыбка озарила ее лицо.

– Куда мы идем?

– Спи…

Баздырев спустился вместе с нами. Утреннее солнце ослепило. И вместе с его лучами, шумом улицы ушли ночные химеры и страхи.

Оценив мою шаткую походку влюбленного верблюда, Баздырев сказал:

– Давай-ка лучше я сяду за руль. Остановит гаишник, а ты с выхлопом…

Паттайя спустилась с моих рук на грешную землю и в мгновение ока устроилась на заднем сиденье машины.

– Куда едем? – спросил Баздырев, усевшись за руль.

– Петровка, 38, – ответил я.

– У меня сегодня выходной. Ты, кажется, у Сильвио остановился?

Я в душе чертыхнулся: все знают, проклятые ищейки.

– У него. Может быть, ты и адрес знаешь?

– Загородный дом по Дмитровскому шоссе?

– Правильно, – признал я. – Все знаешь.

– Я работаю в МУРе. И уж адреса «законников» знать – не проблема.