Сергей Дышев - Куплю чужое лицо

Но трусливо и позорно бежать из-за стола после первого же проигрыша мы не могли. И по молчаливому согласию вновь сделали ставки на сумму, в два раза большую, и тупо выбрали числа по нашей первой схеме.

Шарик, как живой, выскользнул из руки Паттайи и весело заскакал по колесу. Выпало 12 – мое число! Я еле подавил смех. Мы играли, а Паттайя – игралась с нами.

Сверкнули золотинкой очки: Лао метнул свирепый взгляд на девчонку. Но она была невозмутима, как изваяние Будды.

Следующий выигрыш достался нашим противникам, уже понятно, лишь в порядке очередности.

Так мы и играли, выигрывая строго по очереди. Лишь два раза Паттайя ошиблась, но это лишь раззадорило нас. В конце концов всем стала очевидна полная бессмысленность игры. Паттайя работала запрограммированно, как Терминатор. И наверняка могла отработать еще смену. В ней проснулся азарт и кураж, нами же овладело полное опустошение.

Лао первым вышел из игры.

Нам тоже сегодня было предостаточно впечатлений. Сумма, которую мы выиграли, осталась почти неизменной.

У Лао запиликал мобильный телефон. Он включил его и в разговоре назвал адрес нашего казино. Закрыв крышку мобильника, он сказал мне:

– Тебя ждет еще один сюрприз!

Первым сюрпризом он, видно, считал себя. Я не стал проявлять любопытство.

Мы раскланялись и переместились в бар. Дядя Коля уже несколько раз зазывно махал нам рукой.

– Что это за люди? – спросил Сильвио.

– Это мои враги. Наркомафия, – пояснил я лаконично, не вдаваясь в предысторию. – Толстый китаец – Лао – промышляет кокаином в Юго-Восточной Азии – «Золотой треугольник», слышал, наверное? Шамиль – наш отечественный бандит, бывший командир, как сейчас говорят, «незаконного вооруженного формирования». Воевал в Чечне против федеральных войск. Сейчас освоил новый вид борьбы с нашим многострадальным народом, занимается крупными поставками наркоты на территорию России и зарубежья.

– Может быть, их замочить? – спросил Сильвио. – Есть у меня хлопцы, кстати, с опытом чеченской войны.

– Если бы это решило проблему… Наркомафия расплодилась, как спрут, имеет оборот в миллиарды долларов. Лоббисты есть в Думе, правительстве, во всех силовых структурах. Да это все знают, чуть ли не на заборах об этом написано.

Сильвио согласился, представив, как круто может измениться его жизнь:

– Ты прав, Володя, в одиночку войну не объявишь…

Завершив разговор, мы подсели за столик к нашему Профессору. Дядя Коля находился в прекрасном расположении духа, чему способствовал сложный коктейль, которым он был наполнен до краев. Мы кратко сообщили об итогах последнего сражения за колесом рулетки. Потом мне пришла идея продать китайцу «черный бриллиант». Естественно, не сегодня. Дядя Коля одобрил. Как и любому художнику, ему хотелось признания не только со стороны правоохранительных органов, но и подлинных ценителей, располагающих свободно конвертируемой валютой.

Пока мы строили планы, Лао и Шамиль исчезли. И вместо Паттайи у стола скучала, ожидая клиентов, другая девушка-крупье. Я обошел все залы и закоулки. Спрашивать о Патке у коллег-крупье было очевидной глупостью, номер своего телефона она не сообщила. Птичка улетела, и не надо было иметь много извилин, чтобы понять, с кем. Жирный китайский индюк опять оставил меня с носом. И где – в столице нашей Родины Москве!

Какая наглость!

– Может, ее похитили? – высказал предположение Сильвио.

– Да нет. Лао слишком давно ее знает. В некотором роде они дружны. Он помогал Паттайе в трудные минуты ее жизни.

Сильвио от комментариев воздержался, хотя я понял, что такую вольность он женщинам не прощает. «С кем уехала, с тем и приехала».

Мы стали прощаться с Профессором. Он протянул нам все те же хорошо известные мне визитки, где черным по белому указывалось, что он «нужный» и «всё могущий» человек.

Мы не успели их спрятать, как вдруг неожиданное развлечение заставило нас вновь опуститься в кресла. Сначала мы услышали требовательные крики: «Вернитесь, молодой человек!» Оказалось, молодым человеком был не кто иной, как Веракса. На этот раз он пришел со спутницей – стройной женщиной в открытом вечернем платье и шляпке с вуалью. Сам же он вырядился в коричневый клетчатый костюм, который дополняла ядовито-оранжевая бабочка. В сочетании с вечно обветренным лицом он походил на освободившегося каторжника, которому захотелось шикануть.

– Мужик, ты чего пристал? – Джоник побагровел и стал от ярости почти черным. – У меня костюм, как у короля.