Сергей Зверев - Властелин неба

По словам Пророка Мухаммада, если за усопшего помолятся сорок праведных мусульман, он обязательно попадет в рай. А во время хаджа за ушедших из жизни молятся несколько миллионов. Поэтому, даже потеряв близкого человека, которого смерть настигла во время хаджа, никто никогда не скорбит, не стенает и не рыдает. Правоверные понимают: умереть так — счастье.

— Старик, ты прожил длинную жизнь, — перешел на грубый, непозволительный в обращениях к старшему тон, Абадалла. — И я верю, что для тебя действительно подлинное счастье — умереть во время хаджа. Но неужели ты думаешь, что этот толстяк, — террорист показал рукой на Рафаэля, — успел насладиться жизнью и вкусить все ее радости для того, чтобы посчитать смерть сегодня счастьем? А может, этот молокосос, — Абдалла перевел руку на Ахмеда, — тоже жаждет умереть сегодня?

Рафаэль не понимал, о чем идет речь, полагая, что разговор зашел о деталях выкупа, и поэтому главарь террористов указывает на него, но Ахмед, изучавший арабский, прекрасно понял, о чем спрашивает Абдалла у руководителя группы паломников.

Мальчик побледнел как полотно, что было заметно даже в неверном свете ручных прожекторов, но сказал с горячностью:

— Галиакбар-хаджи! Я не боюсь. Аллах акбар!

— Что они хотят? — встревожился Рафаэль, которого смутила реакция подростка. — Что они говорят?

Вагипов-старший не ответил своему бывшему студенту, и бизнесмен стал дергать за рукав Ахмеда:

— Что он сказал?

— Он сказал, что нам с вами, возможно, придется умереть сегодня, — нехотя вполголоса объяснил мальчик, не желая, чтобы его слова услышала мать, которая стояла поодаль вместе с другими женщинами.

— Почему? Я не хочу! Я же сказал, что заплачу! Что за глупость? — помимо всего прочего Рафаэля возмутил некоммерческий подход к делу со стороны террористов. — Ведь если они убьют меня сегодня, они вообще не получат денег! Кто кроме меня способен здесь заплатить выкуп?

Рафаэль повернулся к Вагипову-старшему:

— Галиакбар Абдразакович! Скажите им! Я заплачу полмиллиона! Сейчас же! Мне нужно сделать только один звонок. Я не хочу умирать! У меня еще дети маленькие, у меня две жены! У второй недавно ребенок родился! Галиакбар Абдразакович! Миленький! Скажите им! Скажите! Я заплачу! Я все заплачу…

Голос толстого бизнесмена сорвался на рыдания. Абдалла широко улыбнулся, наблюдая эту картину. Он не понимал по-татарски, но поведение Рафаэля было красноречивее всяких слов.

— Постыдись! — строго сказал Вагипов-старший своему бывшему ученику. — Мальчик ведет себя, как взрослый мужчина, а ведь тебе уже сорок лет! Ты в три раза старше его, а у тебя нет мужества! И нет веры!

— Я верю! Верю! Но я не хочу умирать сейчас! Я не хочу! Скажите им!

— Ну что, старик? — спросил Абдалла. — Этот толстяк не торопится в рай?

— Все в руках Аллаха Милосердного и Справедливого! Он каждому из нас определит его место, в раю или в аду. Ему решать, кому и когда умирать на этой бренной земле.

— Жить или умереть прямо сейчас этому трусливому толстяку и этому щенку решать только тебе, старик. Ты ставишь себя на место Аллаха. Не слишком ли много ты берешь на себя, старик? Ну что? Будешь звонить сыну?

Вагипов-старший окончательно убедился, что этому человеку с глубоким шрамом под левым глазом не нужны полмиллиона долларов. Ему нужен его сын, Ринат, ценность которого много больше, чем чемодан зеленых бумажек. Вагипов-старший всегда очень гордился сыном, но только сейчас впервые осознал масштабность его роли в той работе, которой он занимался и о которой практически никогда ничего не рассказывал.

Но, в самом деле, имеет ли право он, Галиакбар-хаджи, решать — кому жить сейчас или умереть? Ведь его бывший ученик явно проявил малодушие пред лицом земной кончины, он маловер и поплатится за это, когда попадет к подножию Великого и Милосердного. И него уже не будет времени искупить свой грех и исправить свою вину.

— Уведите их! Этого и этого, — приказал Абдулла, поочередно тыкнув пальцем в Рафаэля и Ахмеда.

Мальчик пошел к выходу из подземелья в коридор сам, подталкиваемый в спину стволами автоматов, а Рафаэль с воплем распростерся на грязном полу, стал хватать за ноги Абдуллу и целовать его пыльные берцы.

— Я не хочу! Не хочу! — кричал, извиваясь как червяк, бизнесмен.

Подручные главаря, повинуясь его приказу, подхватили бизнесмена за руки и потащили волоком в коридор.

— Стойте! — внезапно крикнул Вагипов-старший! — Отпустите их! Я позвоню сыну.