Сергей Зверев - Властелин неба

— Ну ты не только певец, но еще и поэт, — улыбнулся Иванисов, намекая на случайную рифму, проскользнувшую в речи оператора.

— Уходим или принимаем бой? — настаивал Петруха.

— Какой бой, Петька, какой бой? Мы нарушители воздушного пространства суверенного государства. Если мы сейчас «крокодилов» завалим, завтра Совет безопасности Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке соберется, а сирийцы, чего доброго, в очередной раз начнут Голанские высоты отвоевывать в ответ на наглую провокацию Израиля. А там большие подключатся. Ты что, хочешь третью мировую развязать?

— Как скажешь, уходим так уходим, — согласился оператор. — Я, как занимающий правое кресло, знаю одно — мое дело правое, и враг будет разбит.

— Так то враги, Петруха. А сирийцы на российских машинах летят, их в наших училищах учили.

— Фашист Геринг, говорят, тоже на российских истребителях учился летать. А потом воевал с нами.

Иванисов не ответил, ситуация быстро менялась не в лучшую сторону для россиян, и надо было что-то предпринимать.

Огневой мощи «Громобоя» вполне хватало, чтобы на равных сразиться сразу с тремя «крокодилами», но этого делать было нельзя. Самое простое решение — уклониться от боя, используя преимущество в скорости. Но, во-первых, преимущества на самом деле не было: пилот не хотел форсировать работу двигателей, помня о повреждениях, с характером которых надо было разбираться на земле. Кто знает, чем могло обернуться насилие над ранеными моторами? А во-вторых, даже если бы «Громобой» начал уходить, одновременный огневой удар трех сирийских «крокодилов» в любом случае мог нанести непоправимый урон экспериментальной машине, несмотря на многоуровневую защиту.

Сирийские вертолетчики барражировали над пустыней, отрабатывая учебные задачи и одновременно продолжая поиски исчезнувшего автобуса с российскими паломниками. Неожиданное появление «Громобоя» насторожило их, поскольку никакого предупреждения о возможном нахождении в этом районе других летательных аппаратов они не получали.

Командир звена сирийцев, убедившись, что система опознавания «свой/чужой» выдал информацию «чужой», едва удержался от приказа открыть огонь на поражение. Однако учитывая, как ему казалось, подавляющее преимущество в огневой мощи, он все же решил сначала попытаться вступить в радиоконтакт со странным вертолетом, которого ни разу в жизни не видел, несмотря на то что прослужил в военно-воздушных силах почти двадцать лет.

Настроившись на общепринятую для международных переговоров в воздухе волну, сириец повторил три раза короткую фразу на английском языке:

— I order to land! I order to land! I order to land!

— Петруха, о чем это он? — спросил Иванисов у оператора, поскольку не был силен в иностранных языках.

— Да предлагает сесть, — ответил старший лейтенант, у которого из памяти еще не выветрились зазубренные в училище английские слова. — Точнее, приказывает.

Не дождавшись ответа, командир звена предупредил:

— If you don\'t obey I\'ll start the fire!

— Жора, он стрелять будет, если не сядем! — без дополнительной просьбы быстро перевел оператор смысл сказанного сирийским летчиком.

— Скажи ему, что подчиняемся, — приказал Иванисов.

— Ты чего, командир?!

— Говори, что сказал!

Петруха щелкнул тумблером на приборной доске перед собой и объявил:

— I obey. Do not shoot. Do not shoot!

Российский чудо-вертолет начал стремительное снижение, а три «крокодила» зависли в воздухе, наблюдая этот процесс. В это время Иванисов включил мощную «глушилку», которая сразу же лишила возможности сирийцев вести какие-либо переговоры между собой, но этого экипажи «тридцать пятых» сразу не заметили, явно воодушевленные тем, что странный летательный аппарат выполняет приказ о посадке. Но не тут-то было.

Приблизившись к земле по плавной глиссаде до каких-то нескольких метров над поверхностью, «Громобой» резко добавил скорость и, вынырнув из кольца «крокодилов», зависших нам местом его предполагаемой посадки, помчался на предельно низкой высоте к горам.

Сирийцы не сразу сообразили, что происходит, а когда сообразили, отсутствие согласованности в их действиях сыграло с ними дурную шутку. Командир звена сирийских вертолетов, развернув свою машину на сто восемьдесят градусов, начал погоню за стремительно огибавшим складки невысоких, но островершинных гор «Громобоем». Командир второго экипажа через какое-то время последовал за ним, а вот оператор третьего вертолета, который остался висеть на прежнем месте, получил приказ от своего «левого» пилота открыть огонь по уходящей в горы диковинной машине.