Сергей Зверев - Властелин неба

— Так вот, полковник, — сказал генерал. — Функцию мы восстановим. «Громобой» в руки потенциального противника не попадет ни в коем случае. Я поговорю с ребятами, и у меня нет ни капли сомнения, что экипаж на это пойдет. Какие еще возражения, полковник?

— Рискуем опытной машиной, рискуем опытным экипажем, — попытался скаламбурить начальник управления стран Азии с довольно хмурым выражением лица. — Какие гарантии, что «Громобой» найдет пропавших людей? А если не найдет?

— В любом случае экипаж проверит машину в серьезном деле. Возможно, в реальной боевой обстановке. Получит бесценный опыт. Конструкторы смогут учесть их замечания и сделать машину еще лучше. И потом, риск — благородное дело, — заметил генерал Острохижа без тени улыбки. — А чтобы вам не казалось, что я рискую чужими жизнями, в качестве передового авианаводчика на выполнение этой операции я готов послать собственную дочь. Собственно, больше некого посылать. Только она прошла весь курс подготовки по взаимодействию с экипажем «Громобоя».

— Она окончила Институт Азии и Африки? — неожиданно живо уточнил полковник. — Знает арабский?

— Да, — лаконично ответил Острохижа сразу на два вопроса и добавил: — Полгода стажировалась в Египте в Каирском университете.

— Хорошо. Но мне надо посоветоваться с руководством. Такие решения я не могу принимать без санкции начальника Главного управления.

— Надеюсь, вы изложите все наши аргументы?

— Постараюсь, — заверил полковник.

Начальник третьего управления сдержал свое слово, и аргументы Вагипова и Острохижи были найдены заслуживающими внимания на самом верху. Конечно, официальной санкции на проведение подобной операции президент дать не мог, поэтому через подставную фирму сотрудниками ГРУ был арендован корабль с изумрудным именем «Эсмеральда», [1] Эсмеральда — по-испански «изумруд». — Прим. авт. который плавал под флагом маленького центральноамериканского государства Белиз, называвшегося некогда Британским Гондурасом. В новороссийском порту на корабль был тайно погружен «Громобой», и «Эсмеральда» немедля отправилась к восточным берегам Средиземного моря…

— Ну что, ребята, готовы? — спросил генерал-лейтенант, появившийся из темноты вместе с главным конструктором. На обоих была униформа офицеров морского торгового флота.

— Готовы, товарищ генерал-лейтенант! — тут же вытянулись в струнку Иванисов и Романчук.

— Тогда с Богом! Много говорить не буду, говорено уже не раз, но постарайтесь сделать все возможное и даже больше. Лады?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант!

— Напоминаю, что база снабжения уже организована на территории Сирии. Вертолет ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не должен попасть в чужие руки. Это вы знаете. У нас очень неплохие отношения с Сирией, но помните, что сказал российский император Александр Третий сто с лишним лет тому назад.

— А что он сказал? — нарушил субординацию Петруха, восприняв паузы после слов генерала как дозволение говорить.

Иванисов в темноте незаметно, но чувствительно лягнул старшего лейтенанта.

— А он, Романчук, — ответил генерал-лейтенант Острохижа, явно ожидая этот вопрос, — сказал золотые слова: у России есть только два союзника — ее армия и флот. Теперь у России есть не только военно-морской, но и военно-воздушный флот, но суть не меняется. А вспомнил я эти слова вот по какому поводу. Полностью опереться на сирийцев мы не можем. Делайте выводы. В случае крайней, подчеркиваю, крайней необходимости разрешаю на огонь отвечать огнем. Решение принимает командир экипажа. Ты меня понял, Жора?

— Понял, Василий Петрович, — ответил Иванисов.

— Вопросы будут?

— Товарищ генерал-лейтенант, а нам на земле кто-то будет помогать? — спросил Петруха. — Ну, кроме снабженцев, я имею в виду. Типа передовых авианаводчиков?

— Будет у вас передовой авианаводчик. Будет. Точнее, авианаводчица, — заверил Острохижа.

— Лю-уська? — с нескрываемой радостью подрагивающим голосом уточнил Петруха.

— Она самая, — ответил генерал и грустно усмехнулся, но в темноте не было заметно выражение его лица. — В расчетное время выйдет на связь. Ладно, кажется, все, что хотел — сказал. С Богом!

— Я буду молиться Аллаху за вас, ребята, — негромко сказал Вагипов, выдвигаясь из темноты.

Носившие на груди православные кресты Иванисов и Романчук не стали возражать главному конструктору.

Спустя две минуты после того, как брезентовый полог был стянут с «Громобоя», вертолет с едва различимым шелестением лопастей поднялся в воздух над «Эсмеральдой» и с правого разворота взял курс на побережье Сирии, растаяв в темноте как привидение.