Михаил Ахманов - Наёмник

Странные нынче времена и странная любовь, размышлял Каргин: сначала прыгаем в постель, а после выясняем, бьются ли наши сердца в унисон или, наоборот, в противофазе. Следом за этой мыслью пришло еще одно соображение: все-таки выяснить хотелось. Значит, не подружку на ночь отыскал!

Кэти отодвинулась, начала шарить в бардачке, достала изящный кожаный футляр и авторучку. Каргин, выпустив ее, сидел смирно, ждал: может, напишут ему сейчас любовное послание.

– Вот, возьми.

Кэти сунула ему визитку. Там, в переводе на русский, значилось: «Кэтрин Барбара Финли, менеджер по работе с персоналом». В левом верхнем углу вытиснен орел, буквы «ХАК», а под орлом – слова: «Кольт создал Соединенные Штаты» – видимо, девиз компании. Визитка была благородного серо-стального цвета, надписи – золотые, орел – черный.

Каргин повертел ее в пальцах.

– А ты, выходит, еще и Барбара… Не знал! Ну, будем знакомы, Варюша-Катюша!

– Барбара – в честь мамы и бабушки, – нетерпеливо пояснила Кэти, дернула визитку к себе, заставила перевернуть. – Видишь, здесь номер телефона, не служебный, личный. Ты должен позвонить мне с Иннисфри. Обязательно! Ты обещаешь?

– Разве оттуда можно звонить? С острова на краю света?

Кэти в горестном недоумении поджала губы.

– Керк! Ты в каком веке живешь?

– В африканском, милая, в африканском. Там мы больше общались по рации, а телефон был только у…

Она прервала его взмахом руки.

– На острове – многоканальная антенна, связь через спутник двадцать четыре часа… Ты что же, забыл? Ты ведь неделю знакомился с материалами!

– Я не забыл. Я просто не знал, что каждый может звонить с острова на материк.

– Не каждый. Ты, надеюсь, сможешь. – Увидев, что Каргин прячет визитку в карман рубахи, Кэти кивнула. – Звони мне, Керк… – Голос ее дрогнул, глаза подозрительно заблестели. – Звони и говори мне: льасточка…

Молчание. Тишина. Только птичий щебет, шелест листвы и отдаленный гул мотора – кажется, кто-то подъехал к «Старому Пью». Еще – запах роз и цветущей акации… Или так пахнут волосы Кэти?

– Что будем делать? – спросил Каргин, не отводя от нее глаз.

Она улыбнулась.

– Мы уже делаем все, что ты хотел: сидим и смотрим друг на друга.

Каргин улыбнулся ей в ответ.

– Верно, ласточка, но у бассейна удобнее, чем в машине. К тому мы собирались кое-что сбросить…

– Амуницию, – уточнила Кэти, лукаво прищурилась и распахнула дверцу «ягуара».

Иннисфри, остров в Тихом океане;

25 июня, утро

Сверху остров был похож на камбалу с круглым разинутым ртом и глубокой раной под нижней челюстью. Голова камбалы являлась обитаемой частью местной ойкумены; ее пересекали ниточки дорог, едва заметных среди вечнозеленого леса, изогнутым луком падала с гор река, огибая аэродром и поселок, синело озеро в раме бурых и серых утесов, а в двух километрах от него начинался парк, разбитый на вулканическом склоне – и там, сливаясь с базальтовыми скалами, вставали широкая лестница и частая гребенка дворцовой колоннады. С запада горный склон неторопливо стекал к поселку и бухте, а на востоке резко обрывался вниз; подножие его тонуло в диких зарослях, лабиринте мангровых джунглей и изумрудных, поросших мхами зрачках трясин. Весь этот хаос обрамляли стены древнего кратера, на первый взгляд несокрушимые, как вечность, но Каргин заметил, что в трех-четырех местах на севере и юге скалы иссечены расщелинами и ядовитая зелень болотисторо леса отступает под натиском темных каменных осыпей.

Самолет, тридцатиместный комфортабельный «оспрей», [28]сделал пару кругов над бухтой, развернулся хвостом к встававшему над горами солнцу и плавно скользнул вниз, к серому прямоугольнику аэродрома. В дальнем конце взлетного поля маячил павильон – сталь, стекло, белые тенты, полоскавшиеся на ветру; рядом – несколько машин и небольшая толпа, человек пятнадцать в легких тропических одеяниях. Мужчины – в шортах и гавайках, женщины – в брючках и цветастых платьях; лица у тех и других затенены широкими полями шляп.

Встречают?.. – подумал Каргин. Ждут? Но кого? В «оспрее» – он сам да два пилота… Были, правда, тюки в багажном отделении, но вряд ли с письмами. Письма, как и барачный военный городок в тайге, печи, топившиеся дровами, примусы и многое другое, остались в далеком детстве. Письма – настоящие письма – были теперь редкостью, особенно в Штатах, в краях торжествующего прогресса; телефон и компьютерная связь хоронили их с каждым годом все надежнее и глубже. Вот и Кэти сказала: звони мне… Звони, а не пиши… Звони, и называй ласточкой…