Михаил Ахманов - Наёмник

Эх, выбраться бы с острова! Схватить ее в охапку и махнуть в Париж! А лучше – в Краснодар, к родителям…

Он стиснул трубку в кулаке и вымолвил:

– Старик не убит, понимаешь? Но хочет числиться в покойниках, чтоб не было соблазна у всяких персов и арабов. О том, что он живой, известно самым доверенным лицам, к которым я не отношусь. Знают об этом Спайдер, Мэлори и ваше руководство… еще, конечно, Мэри-Энн… Ну, рыжая у нас теперь наследница, а я кто такой? Нежеланный свидетель! Я пообщался с коммодором по телефону… зовет меня, сюрпризы обещает… такие, думаю, сюрпризы, весом в девять грамм…

Минуты две Кэти молчала, взволнованно дышала в трубку – видно, думала. Каргин тем временем неторопливо доедал компот. Сладкое ум просветляет и силу придает, а сила нужна – с утра уже набегался. Было ему и радостно, и горько. Радость от того, что с ласточкой поговорил, а горечь – от безысходности. В кратере сидеть – нелепо, на виллу идти – опасно… А куда денешься? Остров ведь, суша, окруженная водой! Имел бы крылья, улетел…

Мысль о крыльях и вертолете «Ирокез» уже угнездилась в сознании Каргина, когда он вновь услышал голос Кэти.

– Милый, ты уверен, что старый Патрик жив?

– Живее всех живых!

– Но ты ведь его не видел, только говорил с ним, да?

– Не думаю, что голос его имитировали. Не в голосе дело, а в словах. – Коснувшись берета на голове, Каргин добавил: – Такое было сказано, о чем лишь двое знали, он и я.

После секундной паузы Кэти произнесла:

– Если Патрик жив, иди на виллу. Ничего с тобой не случится, Керк, и ничего тебе не грозит. Это я точно знаю.

– Откуда?

Кажется, она рассмеялась.

– Птичка на хвосте принесла. Ласточка!

– Я подумаю, – сказал Каргин. – Если получится, перезвоню.

Гаснущий звук поцелуя и торопливые гудки…

Он сунул мобильник в карман, допил компот и уставился на свои башмаки. После двухдневных блужданий по скалам, лесам и болотам выглядели они неприглядно.

Ничего не случится! Точно знаю! Блажен, кто верует… Хотя кому же верить, если не любимой женщине? Но и любимая не застрахована от ошибок. Он верит ей, она – Халлорану, а в результате…

Подстраховаться надо, решил Каргин. В условиях войны, бывшей для него привычным состоянием, он мыслил боевыми категориями, и в данном случае они гласили: верь-не верь, а если подозреваешь ловушку – подумай об отступлении. Отступить можно было по-разному, но лучше всего – под прикрытием контратаки. Подтянуть резерв, расставить пулеметы, обдумать, кто ударит в лоб, кто с фланга обойдет, когда и по каким сигналам…

Резерв в наличии имелся – те самые кровавые фанатики, которым не избежать возмездия. Ни в коем случае не избежать – изловят их, ублюдков, и, разумеется, перестреляют, чтоб лишнего не болтали… Вывод из этих коммодорских обещаний был абсолютно ясным: во-первых, не всех крысюков устаканили, а во-вторых, деваться крысам некуда. Правда, те еще союзнички…

Мрачно усмехнувшись, Каргин вытащил рацию, нажал на кнопку.

– Гепард-один вызывает части поддержки. Кренна, слышишь меня? Ты еще живой?

– Живой, но сердитый. Очень сердитый! – послышалось в ответ. Голос майора был резким и хриплым, но безнадежности в нем не ощущалось.

– Все еще хочешь содрать с меня шкуру?

Молчание. Потом – сухой смешок.

– С тебя, пожалуй, не хочу. Ты, в общем-то, был прав: контракт мой ненадежен, клиенты – сущее дерьмо, заказчик – жулик. Есть предложения, капитан?

– Так точно, майор. Я думаю, ты спустился через убежище в кальдеру? И много у тебя бойцов?

Пауза. Он слышал дыхание Кренны, а еще – едва различимый лязг оружия, шелест листьев да ругань на трех языках. Слов было не разобрать, но тон не оставлял сомнений – прикладывали крепко.

– Шестеро, – ответил наконец майор. – Двое ранены, но все боеспособны. Тех, кто не мог шевелиться, я сам… того… – Он прикрикнул на своих людей, и гомон смолк. – Жду еще пятерых. Должны подойти от скал. С тех, где тебя ловили.

– В лесу сидишь?

– В лесу. Поганый тут лес, сырой… Хуже, чем в Анголе. Зато трясин полно. Есть где утопиться.

Каргин оставил это замечание без комментариев.

– К северу от входа в бункер – свалка. Перед ней болото, а дальше – лес. Позавчера на том болоте парня пристрелили… кто-то из твоих, Пирелли или Горман, расстарался…

– Горман. Я помню это место.

Каргин посмотрел на часы, потом бросил взгляд на вершины утесов.

– Встретимся в лесу, напротив свалки, через двадцать минут. Поговорим, обсудим ситуацию. Согласен?