Михаил Ахманов - Наёмник

– Я слышала грохот, – сказала Мэри-Энн, отшвырнув пустую банку. – Я спускалась в какой-то дыре, чуть ноги не сломала, а Хью тащился сзади… уж больно он неповоротливый, наш Хью… и вдруг как загремит! Я думала, салют по усопшему дядюшке… Заупокойная месса, так сказать… А почему колокола не звонили?

– Еще зазвякают по мне и по тебе, если в лес не уберемся, – пообещал Каргин, вздыхая. Личико Кэти растворилось в небесной синеве, глаза погасли, и ветер развеял улыбку. Он снова вздохнул и произнес: – А что до грохота, сестренка, так это неприятность с помелом случилась.

– С помелом? С каким помелом?

– С вертолетом. Налетел на скалу и взорвался, при моем посильном содействии. Ты… – Он помолчал, поглаживая приклад винтовки и соображая, как лучше сообщить печальную новость, – ты ничего о Бобби не знаешь? Хью тебе что-нибудь говорил?

– Хью отвратительно ругался. На английском и испанском, из-за какого-то договора. Разбудил меня, вытащил из пещеры и заорал как припадочный – беги! Вертолет уже висел над нами, и эти ублюдки принялись стрелять… Я так испугалась, Керк! Я и не знала, что можно так пугаться! Все мысли перепутались, словно голову мне отрезали, а приставили шейкер для коктейлей… Я даже не поняла, что все куда-то подевались… ты, и Бобби, и остальные… – Она заглянула в лицо Каргину. – Где ты был, ковбой? И где мой братец?

Каргин выглянул из-за мохнатого пальмового ствола, осмотрел пустынный пляж и скалы и повернулся к девушке.

– Помнишь вчерашний разговор? Бобби хотелось провернуть то дельце с вертолетом… – Она кивнула. – Так вот, дельце не выгорело. Они отправились вчетвером – Арада отказался, а я спал. Твой брат не позволил меня разбудить. И они ушли. Взяли оружие и ушли.

Зрачки Мэри-Энн потемнели, губы дрогнули.

– А Хью? Хью как же? Мог ведь пощекотать тебя за ухом? Или в бок ткнуть?

– Мог, да ткнул. Он… Скажем так, у Хью имелись свои резоны и виды. Я сам проснулся. Проснулся и пошел искать твоего братца, но, к сожалению, не успел. Понимаешь, бэби, этим парням, что к нам пожаловали, палец в рот не клади – руку оттяпают и до печенки доберутся! Ловкие крысюки! И с опытным главарем… – Каргин вздохнул; полуправда кончилась, осталась только правда. – В общем, приготовили ловушку, и Бобби в нее влип. Вместе с Крисом, Томом и Тейтом… Не мучились, погибли сразу, под пулями…

С губ Мэри-Энн слетели странные звуки, то ли вздох, то ли рыдание. Глаза ее, однако, остались сухими.

– Ты сам это видел? Видел, как их убили?

– Видел, и даже со свидетелем. – Каргин снова погладил приклад винтовки. – Теперь, сестренка, ты сделалась очень важной персоной… не бесприданница – наследница… Единственная! Если это тебя утешит.

– Не нужны мне утешения. – Голос Нэнси был невыразителен и сух; ни эмоций, ни признаков горя – видно, кровь Халлоранов брала свое. – Я знала, что с Бобом что-то случится… что-нибудь когда-нибудь и очень нехорошее… В общем, не в своей постели умрет. Он… он, Керк, был неудачником, как мать и отец. Таким, я думаю, родился. Неудачник – это ведь очень заметно, ковбой! По многим признакам, и по тому, что все, кто рядом с ним, становятся точно такими же. Это как заразная болезнь! Взять хотя бы меня или покойничка Мэнни и эту примороженную Финли…

– Кэтрин? – Вздрогнув, Каргин во все глаза уставился на девушку, но тут же овладел собой. – Я знаком с Кэтрин Финли. Ее приставили ко мне как менеджера по работе с персоналом. Она-то здесь с какого бока?

– С такого, – мрачно сообщила Мэри-Энн. – Очередные дядюшкины планы и очередной провал. То есть я хочу сказать, планировал Патрик, а провалился Бобби…

– Ну-ну, – промычал Каргин, навострив ухо. – И что там у нас провалилось?

– Интересуешься, ковбой? – По губам Нэнси скользнула усмешка. – Интересуешься, я вижу… Наверно, менеджер провел работу с персоналом… Так вот, эта Кэтрин Финли – дочь Барбары Грэм, последней дядюшкиной пассии. Он чуть не обвенчался с ней лет тридцать назад, да передумал, решил, что староват для брачных уз. А через год она вышла за Дугласа Финли, профессора-филолога… или историка, черт его знает… Эти Грэмы и Финли – с Восточного побережья, из Филадельфии. Местная знать… Благородные предки, но не британские, шотландские, гордость, порядочность, честь, и ни гроша за душой. Нищие, как церковные крысы! Но дядюшка их подкармлмвал. Он, знаешь ли, бывал сентиментальным… когда ему выгодно…

Каргин, изобразив недоумение, пожал плечами.

– А в чем тут выгода?