Дмитрий Черкасов - «Сирены» атакуют

Зосима думал так долго, что Магеллану захотелось взять его за ворот и хорошенько потрясти.

– Ну, извольте, – сказал монах, наконец. – Я возьму на себя дерзость согласиться – да не усмотрит Господь в этом гордыни. Я чувствую себя принужденным, но что-то подсказывает мне, что я не должен отказывать вам.

– Очень хорошо, – быстро ответил Магеллан. – Тогда не смею вас задерживать, почтенный брат, мы и так потеряли много времени. Занимайтесь своими делами и поглядывайте по сторонам, этого будет достаточно. Особо следите за нашими друзьями-иностранцами.

– Вы думаете, это они? – Зосима впервые за весь разговор посмотрел собеседнику в глаза.

– Мы пока не знаем, но глупо скрывать, что они привлекают нас в первую очередь. Вы же сложите два и два.

– Чем же? Тем, что из-за бугра? – Жаргонное словечко прозвучало в устах инока настолько неуместно, что спецназовец едва не расхохотался. Он понял, что Зосима с грехом пополам пытается разделаться с чувством неловкости.

– Нет, разумеется... У нас есть иные основания, вам ни к чему о них знать.

– Не настаиваю. Тогда вот вам первый доклад, раз на то дело пошло. Один из этих немцев не явился нынче к обеду.

Магеллан, собравшийся было отчалить, застыл как вкопанный.

– В самом деле? – спросил он отрывисто. – И кого же не было?

– Они называли его Людвигом, – сказал Зосима. – Сильно удивлялись – куда он, дескать, пропал.

– Искали?

– Кто их знает. – Зосима развел руками. – Специально, по-моему, нет, игумену никто не докладывал. Но мне кажется, они должны рано или поздно обеспокоиться. В связи со смертоубийством...

– Да, конечно. – Магеллан задумчиво почесывал подбородок. – Значит, Людвиг.

– Да. Фамилию я не знаю.

– Это неважно. И паники нет?

– Во всяком случае, я не заметил. Хотя некоторые встревожились.

– Кто именно?

Монах наморщил лоб, взялся за бороду.

– Я ведь не знаю их поименно... Женщины – точно. И еще мужчина, высокий такой. Статный.

– Который с фоторужьем?

– Может быть, я ружья не видел.

– Попробуйте описать.

Зосима описал, как мог, и Магеллан узнал фон Кирстова.

– Очень хорошо, брат Зосима. Сердечное вам спасибо. Продолжайте в том же духе, и чуть что – сразу ко мне... Или к первому, кого встретите, лучше к шефу.

– Это который Сажин?

– Сажин, да. К нему.

Отпустив Зосиму, Магеллан поспешил в гостиницу, где доложил об услышанном Каретникову. Номер Людвига Маркса по-прежнему не прослушивался, но его сосед, Дитер Браун, после обеда вернулся к себе и с тех пор никуда не выходил.

Подразделения спецназначения по самому определению являются структурами глубоко засекреченными; это относится как к диверсионным, так и антидиверсионным отрядам. О российском спецназе мало что известно не то что за рубежом, но и на родине. А его подразделения в составе военно-морского флота вообще окутаны непроницаемой завесой секретности.

Последняя возникла не из стремления превратить в тайну все и вся, а исходя из требований действительности. Морской спецназ Советского Союза оставил далеко позади все страны вероятного противника в том, что касалось подготовки, тактики, вооружения и вспомогательной техники. Кроме того, в последние десятилетия существования СССР морские спецназовцы принимали участие в боевых операциях по всему миру – в частности, в Египте, Анголе, Никарагуа, Мозамбике, Вьетнаме, Эфиопии и прочих. Но информация об этих действиях не стала достоянием мировой общественности; груз ответственности взяли на себя соответствующие государства, которым Союз оказывал военную помощь. Отсюда и пошел режим строгой секретности.

История морского спецназа в СССР началась в 1955 году, в октябре месяце, когда советский крейсер «Орджоникидзе» посетил Великобританию, пристав к берегу в Портсмуте. Там разразился небольшой скандал. Крейсер доставил в Портсмут важный груз – советских руководителей, с Хрущевым и Булганиным во главе. И сильные мира сего, не чуя беды, преспокойно отправились в Лондон общаться с английским премьер-министром. А крейсер остался. И стал объектом пристального внимания британских военно-морских спецов, потому что развивал скорость хода выше тридцати пяти узлов, тогда как турбины работали вполсилы, и англичане предполагали, что это достигается за счет особенной формы его винтов. Чтобы разобраться в этом животрепещущем вопросе, под воду спустился капитан второго ранга Лайонелл Крэбб, боевой пловец королевского флота.