Сергей Кулаков - Когда горит вода

Чтобы не поддаваться панике, Роман сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Перехватил поудобнее рукоятку ножа.

Все нормально. Это всего лишь люди, очень усталые люди.

И, главное, они не ждут нападения. Автоматы их на предохранителях, ножи – в ножнах. И этим просто грех не воспользоваться.

Роман глянул на Чоя. Тот стоял, сливаясь со стволом дерева, и держал обеими руками перед грудью свою пангу, прижимая ее плашмя, чтобы не отсвечивала.

Сейчас Том, идущий впереди, поравняется с ним.

Поравнялся.

Прошел дальше.

Секунда, вторая…

Почему старик медлит?!

Вдруг Чой посмотрел на Романа и опустил веки.

Пора.

Они одновременно выскочили из укрытия и бросились на своих противников.

Чой подскочил к Тому сзади и резким взмахом панги перерубил ему подколенные сухожилия.

Гигант зычно охнул, покачнулся и рухнул на колени.

Завершая круговое движение, Чой занес пангу обеими руками и сбоку, как мечом, рубанул ею противника по горлу.

Однако силы свои Чой немного не рассчитал. Будь на месте Тома обычный человек, его голова уже покатилась бы по траве. А так лезвие панги глубоко врезалось в бычью шею гиганта и застряло в ней.

Пока Чой выдирал свое оружие из забившегося в конвульсиях тела негра, были потеряны драгоценные секунды.

Роман удачнее начал свою атаку.

Выпрыгнув из-за дерева, он одним скользящим движением взрезал аорту на шее Холмса и немедленно атаковал идущего следом майора.

Несколькими взмахами он располосовал майору бедро, правую руку, кисть, – и последним, самым страшным ударом, вспорол ему живот.

Мгновенной смерти Олдена помешал разгрузочный жилет, пошитый из прочной ткани. Из-за него нож не проник глубоко во внутренние органы, а разрезал только кожу и верхнюю полость желудка.

Зажимая левой рукой живот, майор повалился на землю. Правая рука его была обездвижена, кровь хлестала из разрезанных вен, он не мог ни вытащить нож, ни воспользоваться огнестрельным оружием. Совсем списывать его счетов было рано, но на какое-то время он был совершенно не опасен.

Глянув, что Холмс лежит на боку, обливаясь кровью и уже умирая, и что Чой, упершись ногой в плечо Тома, выдирает из него свою пангу, Роман рванулся к Маркесу – последнему из оставшихся на ногах противнику.

Маркесу повезло больше, чем его товарищам. Ти в первые секунды так отважно ринулась на него, махая своим ножом перед самым его носом, что Маркес вынужден был лишь уворачиваться, не имея возможности дотянуться до автомата.

Но он был слишком опытным бойцом, чтобы уступить девушке, пускай даже такой ловкой и отважной, как Ти. Сделав обманное движение, он перехватил ее руку и вывернул одним сильным поворотом. Одновременно он выхватил свой нож, прижал ее к себе и приставил нож к горлу.

Вскрикнув от боли, Ти дернулась, но Маркес держал крепко.

Почувствовав, как холодная сталь впивается ей в тело, Ти через секунду затихла.

Роман уже наскакивал на Маркеса сзади, вздымая грозную пангу, летел на помощь Чой – но они опоздали.

Поцокав языком, Маркес покачал головой.

– Стойте на месте.

Роман остановился, опустив руку с ножом к бедру.

Замер в двух шагах позади него и Чой.

Они оба видели, что малейшее их движение – и горло Ти будет перехвачено. Маркес прикрывался ею, как щитом, и мог диктовать любые условия.

– Майор, как вы? – первым делом осведомился он, не сводя глаз со своих противников.

– Ничего, – прохрипел Олден.

Он достал перевязочный пакет и зажимал им рану на животе. Каждую минуту он терял много крови. Порезы на руках и бедре обильно кровоточили. Но все же, при своевременной перевязке, он мог рассчитывать на возможность оставаться в строю.

На земле тяжело ворочался профессор Брэксмар. Он был залит кровью Холмса, ошеломлен этой внезапной атакой и не мог понять, что происходит. Однако руки его вдруг принялись снимать автомат с Холмса.

«Худо дело», – подумал Роман.

Броском ножа он мог поразить профессора. Но это не избавляло их от главного врага, совершенно целого, крепкого и отлично понимающего свое преимущество.

– Майор, похоже, это те, что стреляли по вертолету, – оскалил зубы Маркес, не то ухмыляясь, не то скалясь, как разъяренная собака.

– Похоже, – согласился Олден.

Он был близок к тому, чтобы потерять сознание, и держался только напряжением воли.

– Подержитесь немного, майор, – попросил Маркес, – я вам сейчас подсоблю.

Он все же был растерян, этот невысокий, быстрый боец. Его индейские глаза перебегали с Романа на Чоя, с майора на Холмса и Тома, и в них мелькало сомнение. Лучшее, что он мог бы сейчас сделать, это взять автомат и срезать одной очередью обоих противников. Но для этого ему нужна была третья рука. Ибо только сохраняя существующее положение, он мог защититься от нападения и вести разговор в положении сильнейшего.