Михаил Нестеров - Группа особого резерва

– Где ты?

– Квадрат семнадцать двадцать один, – доложил лейтенант.

– Твою мать! – выругался начальник. – Куда тебя черт занес?!

А черт занес наряд аккурат на периферию пограничного района, куда «не ступала нога азербайджанского пограничника».

Лейтенант принялся объяснять, как он напал на след нарушителей, а потом взял их тепленькими. На самом деле он докладывал, как попался в ловушку, которая была готова захлопнуться.

Полковник снова покачал головой: если бы он, разрабатывая план, делал ставку на этого лейтенанта, зная о его бесшабашности, и то сильно засомневался бы: нужен ли он. Ситуация, схожая с этой, могла либо помочь российским диверсантам, либо поставить на операции крест.

– Лежать смирно! Не шевелиться!

«Господи, – подумал Алексей, – куда нас занесло? В СССР?»

Лейтенант под прикрытием двух автоматчиков начал разоружать задержанных. Мысленно он срывал лавры.

Он не стал бы выставлять себя героем, но действия русских показались ему подозрительными. Наряд засек их в трехстах метрах от государственной границы и продолжил наблюдение. Обе группы выжидали. Но нарушители были не похожи на боевиков, какими их представляли и не раз видели пограничники с обеих сторон рубежа. Они походили на спецназовцев. О чем и сказал старший. Что на уме у боевиков – ясно как день: уйти на одну из азербайджанских баз. Что на уме у российских спецназовцев, охотников за боевиками, – ответ был очевиден. Поэтому лейтенант отпустил их, насколько позволяла его зона ответственности. И только на границе этого ареала он примерил на русскую тройку слово «диверсанты». Еще несколько минут, несколько сотен метров, и они углубятся на территорию Азербайджана.

Зверев был не без глаз и видел отважных пограничников. Правда, заметил он их тогда, когда решил нарушить приказ полковника Верестникова и до минимума сократил расстояние до первой подгруппы. У него глаза на лоб вылезли, когда в «зоне шепота» он разглядел пограничников. Его растерянность измерялась мгновениями. Он тотчас посчитал их по головам и поймал себя на сумасшествии: позади него еще один пограннаряд! Он хотел было поделиться шуткой со своим однополчанином. Но Курдюмова можно было рассмешить разве что свежим трупом американца на выжженной иракской земле. Воюя в Ираке на стороне коалиции, молдаванин по национальности, он тем не менее радовался ее потерям, подчас не скрывая этого.

Майор маякнул ему: «Видишь?»

Курдюмов, укрывшись за раскидистым дубом, показал пальцами козу, обращенную к себе: «Не слепой». Он носил кепи военного образца так, что нельзя было разглядеть выражение его глаз. Он смотрел, как из-под ладони, примечал все мелочи и всегда был начеку.

К майору примкнул Саня Басов и высказал свое отношение к ситуации шепотом: «Ух ты!» Басов был самым незаметным в команде, даже сейчас его место было последним; он словно плелся в хвосте.

Курдюмов переместил жвачку насвая, которым разжился у егеря, под нижнюю губу, и провел ладонью по горлу: «Снимаем?» При этом он чуть откинул голову назад, и стали видны его вопросительно округлившиеся глаза.

Майор покачал головой: «Рано». Граница и не далеко, и не близко. Если наряд замолчит, диверсионной группе отрежут все пути к отступлению. Пусть не так громко, но она обнаружит себя. Так что пока пограничники выступали в небольшой, но ответственной сцене под названием: «Кто нам мешает, тот нам и поможет».

И все же Зверев высказал идею о второй подгруппе пограничников, склонившись над ухом Басова:

– Ты поглядывай назад.

Тот снял руки с автомата и развел их в стороны: «А куда же мне еще поглядывать?»

Прошло полчаса, прежде чем пограничники дали команду на свое уничтожение. В рассуждении майора Зверева было много логики, но также немало недочетов. Он ввязался в игру на опережение. И первыми активизировались азербайджанцы. Они как будто проснулись: «Стой!.. На землю!..»

Бойцы во главе с майором сумели взять противника на мушку в тот момент, когда лейтенант заканчивал доклад по рации. И майор, на секунду отвлекшись, понял, что изначально попал в патовую ситуацию. Но его взбодрили последние слова лейтенанта-пограничника: «Хорошо, присылайте вертолет».

Хорошо, что он говорил по-русски, – успел обрадоваться Зверев и жестами распределил между бойцами их потенциальные жертвы. Сам он выбрал лейтенанта и, прицелившись, спустил курок. Приклад автомата привычно торкнулся в плечо, как постучался, и майор тут же откликнулся на призыв: еще одна форсированная очередь, и тело лейтенанта повалилось на землю. Алексей Верестников обнажил нож и наискось вогнал его в уже мертвое тело пограничника. Он действовал не машинально, а скорее со злости; он был переполнен ею в это самое мгновение. Сколько приятных впечатлений испортило оно!.. Впрочем, вспышка ярости была лишь вспышкой. Как будто перегорела лампа, ослепив на секунду.