Сергей Самаров - Огненный перевал

Ее мои слова не обидели бы. Она часто слышала что-то подобное и давно привыкла. Ее обидело то, что посмеиваются сидящие рядом солдаты. Только лейтенант Соболенко смущение от сцены испытывал и в землю смотрел, будто ничего не видел и не слышал. Посмешищем Ксения всегда стать боялась. И потому она встала с гордо поднятой головой. При ее врожденной сутулости гордо поднятая голова смотрелась смешно.

– Пошла отсюда, – потребовал я категорично. – Галопом.

Галопом она не умела, но закостыляла все-таки, стараясь всмотреться в тропу и оттого сутулясь еще сильнее.

Я взглянул на часы. Осталось две минуты.

– Автомат дайте, – потребовал я, ни на кого конкретно не глядя.

Лейтенант Соболенко протянул свой.

– Там только половина рожка. Патрон в патроннике. Осторожнее с патронами…

– Гранаты у кого-нибудь есть?

– Единственная, – сказал один из солдат и бросил мне гранату. Я поймал ее на удивление ловко одной свободной рукой и сжал с силой, чтобы почувствовать значительную силу «Ф-1».

– Отец Валентин, – позвал я.

Он встал, но не подошел.

– Я не буду предателем и провокатором. Не волнуйтесь… Я сумею убедить его, что он предатель, а предатель – это не переговорщик.

– С Богом… – священник перекрестил меня, некрещеного.

Шагнув вперед, я выдвинулся за бруствер и сел на него, глаза закрыл. Я не знаю, о чем я думал. Не о том, что будет – это точно. Я старался расслабиться и ни о чем не думать. Потом несколько раз глубоко вздохнул и полностью выдохнул. Это помогло успокоиться.

И тогда я в последний раз глянул на минутную стрелку часов, со щелчком опустил на автомате предохранитель и пошел в темноту по плохо просматриваемой тропе. Поворот ущелья на фоне уже не грозового, но все еще хмурого неба просматривался едва-едва…

Зарево пожарища в верхней части ущелья мне на нервы действовало. Стрельбы и взрывов оттуда уже не доносилось, и неизвестно было, положил Геримхан всех спецназовцев или часть сумела оторваться и стоит ждать оторвавшихся в качестве подкрепления здесь, на повороте ущелья. В принципе, нас это подкрепление должно было бы мало волновать, потому что Геримхан все равно им в спину ударит и выдавит на нас. И потому я приказал спешно строить бруствер из камней, наподобие спецназовского. Эмиры выделили своих людей и бруствер возвели быстро. Правда, мне он показался чуть-чуть тонковатым и шатким, но наши люди не любят отсиживаться за укреплениями, и потому не обучены строительным премудростям. Они больше любят обстрелять федералов из засады и уйти, не засиживаясь долго на одном месте, иначе к федералам подкрепление подбросят, и тогда уже никакой каменный или даже бетонный бункер не спасет, не то что бруствер. Но все же за бруствером устроиться можно было в большей безопасности, и парни это оценили.

Впрочем, я не дал им долго отдыхать, хотя уже темнело. В прикрытие уложил за бруствер целый джамаат, ощетинившийся стволами, а два джамаата выставил строить второй бруствер, пониже первого, но уже в непосредственной близости к самому повороту. Если спецназовцы за поворот выйдут, чтобы с нашей стороны прорваться, они нарвутся на убийственный огонь с пятиметровой дистанции. Тогда уж вообще никакая сила будет не в состоянии их спасти, и вопрос стоит только в том, чтобы Геримхан надавил на них со всей мощью и вовремя. И еще неплохо бы знать время, когда Геримхан вперед двинет. Перед этим он обязательно должен поставить меня в известность. И пора бы уже…

Я даже руку на кармане с трубкой держал, мысленно эмира поторапливая, прикидывая место, где он может сейчас находиться, и дело, которым он может сейчас заниматься. Я поторапливал, а он все не звонил…

Конечно, я сам мог бы набрать его номер – в этом проблем нет, но знал, как раздражает телефонный звонок в разгар боя или во время преследования отстреливающегося противника. А если в засаде сидишь, то такой звонок вообще выдать тебя может. Да и договорились мы твердо, что Геримхан сам позвонит…

Еще я, сам находясь поблизости от поворота, часто на угловую скалу поглядывал. Оттуда, из-за камня, должна была появиться фигура лжепопа, если она вообще должна была появиться… Получив груз, я сразу отправил бы его в вертолет, от греха и от шальной пули подальше, туда же отправил бы якобы для охраны тройку своих бойцов, а потом выбрал бы момент, чтобы и самому в вертолете оказаться. Я бы улетел по-английски, не прощаясь, и оставив Геримхана и его эмиров решать собственные задачи самостоятельно. На то они и эмиры, чтобы самостоятельно распоряжаться. Задачи у нас совершенно разные, и решать мы их должны различными методами. Отговориться потом можно будет без проблем. Ранение в голову… Не просто в лицо, а в голову. Вполне имею право улететь…