Борис Бабкин - Сюрприз для оборотня

– Милиционер он, – вздохнула Матрена Пантеле-евна. – И вроде как человек хороший. Он меня спас. Я приторговывала на рынке ягодой, а меня эти самые рэкетиры прижали: плати, тетка, или…

– Значит, и хорошие продаются, – сказал Семен Федорович. – Выходит, верно я не даю те в милицию идти. – Он взглянул на Машу.

– А откуда у них фоторобот? – растерянно спросила она. – Ведь…

– Так участковый и нарисовал, – процедил Тургунов.

– Не мог он так нарисовать, – не согласилась Маша.

– Да какая разница? – отмахнулся Семен Федорович. – Не Шурка же тя описал им под картинку. А толком тя более никто и не видал. Хорошо еще ты паспорт не показала, а то бы сейчас уже и в розыск объявили. Но на самолете нам улетать теперича нельзя. Вот едрена бабушка. И все-таки один хрен, обманем мы их.

Маша вздохнула и посмотрела на хозяйку.

– Да, – по-своему поняла та ее взгляд. – Ты откуда приехала-то, девонька?

– Из Москвы. Решила посмотреть на Чукотку, с детства мечтала. У меня в Глубоком жила знакомая, Ирина Мишина. Но Глубокого уже нет, а в Глубинке я никого не знаю. И где искать Иру – тоже. Хорошо, что Семен Федорович приютил. А то я не знала, что и делать. И уезжать не хотелось, и…

– Я ее на речке встретил, – проговорил Тургунов, – около бывшего Глубокого. Поселка того уже года три как нет. Там жили геологи, искали что-то. Но не нашли ничего и уехали. А твоя подруга геологом была али как?

– Да, – кивнула Маша. – Она меня приглашала, я и поехала. Без предупреждения. Думала…

– А ты вообще-то думать умеешь? – насмешливо перебил ее Тургунов. – В такую даль гостьей незваной. Хотя, могет, тебе и памятник поставить надобно, – усмехнулся он. – Ежели выберемся и правду установим, то хвост прижмем всем бандитам нашим. Мы их хунхузами зовем. Вот и вспомнишь поневоле время советское, когда не было здесь такого. Воровали, понятное дело, но не так и не столько. И людей не жгли в домах своих. А тут счас что-то вроде гражданской войны. Ежели уж и милиционеры в убийствах участие принимают, то как далее-то жить? Хотя чего теперича рассуждать… Вона на Петровке, в хваленом МУРе, и то оборотни были. Но мы с тобой, Марья, выберемся и накрутим хвост всем этим сукиным детям. Девка ты, конечно, смелая, не побоялась ведь со мной, со старым хреном, выбираться. Хотя этим ты себя и спасла. По-бегла бы в милицию, давно бы тебе секир башка сделали. А мордашку твою участковый наш обрисовал, ведь только он тебя и видел. И документ не спросил, сволочь, уверенный был, что убьют тя. А мы им раз – и хрен на рыло.

– Спасибо вам, Семен Федорович, – вздохнула Маша. – Если бы не вы…

– Ничё такого бы и не было, не пошли я тя к Мит-рию. А уж не дать тя в обиду – это мой долг, так сказать. Хоть что-то доброе в этой жизни сделать успею, могет, и поминать меня…

– Если у меня будет сын, – негромко сказала Маша, – я его Семеном назову, честное слово.

– Это, – старик вскочил, – я… – Не договорив, он быстро вышел.

– Я его обидела? – Мария поднялась. – Честное слово…

– Да ну что ты, – успокоила ее хозяйка. – Он ведь один-одинешенек, его отшельником называют. А доброго слова про него и не говорит никто. А тут ты вдруг про то, что его именем сына назовешь. А ты замужем, девонька?

– Если бы я была замужем, разве попала бы в такую историю?

– Так, – сняв очки, кивнул медэксперт. – Бил профессионал. Удар нанесен точно в сердце. Крови очень немного. Убитый, судя по всему, спал. Был очень пьян. На рукоятке ножа отпечатков нет. Видимо, рукоятка тщательно вытерта или убийца был в перчатках.

– Кому мог помешать Хорек? – удивленно проговорил Лесов. – Ведь пьянь пьянью, ну, лодку давал иногда этим браткам из компании Матроса. Странно. Ну что? – Он взглянул на вошедшего полного капитана. – Что говорят соседи?

– Да как всегда, – недовольно ответил тот. – Никто ничего не видел. Хотя подобное тут невозможно – барак. По коридору постоянно ходят люди. Кто на кухню, кто в туалет, кто домой, а кто из…

– Значит, надо трясти, – перебил его Корин, – всех соседей. Здесь же все раньше срок тянули. Может, бабу не поделили, может, долг картежный или просто послал на…

– Хватит, капитан, – резко прервал его подошедший подполковник, – вы хоть бы детей постеснялись!

– Да я просто, – смешался тот, – высказывал версию. Хорек, он же Хоркин Павел Савельевич, ранее дважды судим за кражи. Замечали контакты с Матросовым, лодку он им постоянно давал и…

– Версии разрабатывайте не на месте преступления, – осадил его подполковник.