Валерий Карышев - Приговоренные без суда

– Что это значит?

– Им, – Андрей похлопал себя по плечу, как бы показав погоны, – а этим, – он сделал жест, напоминающий уголовную распальцовку. – Кто еще заинтересован в этом? Все очень просто… Да, – неожиданно спросил он, – ничего не удалось узнать насчет покушения-то после моего суда?

Я опешил:

– Откуда знаешь?

Он улыбнулся многозначительно:

– Пришла малява с воли. Так удалось раскопать?

– Да что там раскопаешь, – пришел в себя я. – Все может быть. Может, перепутали, решив, что тот, кого я подвозил, был ты. А может, меня перепутали с кем-то.

– А эти, опера-то, что?

– Они ничего не говорят. Дела никто не возбуждал – жертв не было, ранений – тоже, потому все замяли. Типичный «висяк». Кто теперь его раскроет?

Андрей понимающе кивнул головой.

– Ну что, прощаться будем? – спросил он.

– Да, пора.

– Я очень вас прошу связаться с Лучиным, – напомнил Андрей, – и сделать это немедленно.

– Не волнуйся, сделаю это сразу же, как выйду отсюда.

– Ладно, удачи! – сказал Андрей. – Вызывайте конвоира.

Я нажал кнопку вызова. Минут через пять вошел конвоир, тот самый, который привел Андрея. Он молча взял листок, расписался в приеме заключенного и вывел его в коридор. Сразу же они вновь о чем-то оживленно заговорили.

Выйдя из следственного изолятора, я осмотрелся по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, сел в машину и тронулся с места. Проехав немного, остановился у телефона-автомата, достал листок с номером пейджера Лучина и послал ему сообщение, чтобы он немедленно перезвонил мне.

Звонок мобильного раздался буквально сразу же.

– Что случилось? – раздался голос в трубке.

– Мне необходимо с вами встретиться. Я только что был у Андрея Николаевича…

– Насколько это срочно? – переспросил собеседник.

– Очень срочно.

– Хорошо, давайте минут через двадцать. Сможете быть?

– Буду.

Меня задержали сотрудники ФСК и доставили на допрос. Следователь задавал много вопросов, в основном они касались взаимоотношений Прохорова и Лучина. Но вскоре, убедившись, что я не в теме, следователь прекратил меня допрашивать. Затем предложил выйти в коридор покурить.

Я понял, что он просто хочет со мной поговорить. Я не ошибся и вскоре узнал, что это дело очень мутное и опасное для меня. Следователь порекомендовал выйти из этого дела, а позже я узнал, что бывший куратор Прохорова Лучин вышел из-под контроля, допустил ряд злоупотреблений и сейчас сам находится в СИЗО.

Поняв, что ситуация накаляется, я поехал домой.

Въехав во двор дома, я внимательно осмотрел его. Как ни странно, знакомой серой «Волги» там не заметил. Наверное, потеряли ко мне интерес. Может, это и к лучшему…

Я вошел в квартиру, сел в кресло и стал анализировать события. Андрей находится в опасности. Об этом говорят несколько драк в следственном изоляторе с его участием.

Итак, напрашивается вывод. За три следующих дня должны произойти какие-то события. Но с чем они будут связаны? Неужели Андрей задумал бежать? Нет, это маловероятно. Такая идея обречена на провал.

Что же еще может быть? Тайное похищение? Тоже практически невозможно.

Так просидел, ломая голову, почти целый вечер…

В выходные решил не искушать судьбу и поехал за город. Однако предчувствие того, что нечто должно случиться, заставило меня, перед тем как выйти из квартиры, вставить в прорезь видеомагнитофона чистую кассету и запрограммировать таймером запись всех выпусков новостей, а также криминальных программ. Я рассчитывал, что если за выходные что-то случится, то обязательно подробности передадут по телевидению и я смогу увидеть их в записи.

…Выходные пролетели быстро. Вечером в воскресенье я вернулся домой и тут же бросился к видеомагнитофону просматривать все, что было записано в наше отсутствие. Однако ни в новостях, ни в других передачах ни о ЧП в следственном изоляторе, ни о каких-то волнениях в криминальной жизни столицы ничего сказано не было, за исключением трех убийств. Два из них были совершены на бытовой почве, а третье – заказное: убили какого-то авторитета в Измайловском районе. «Ну, – подумал я, – таких убивают каждый день. Значит, все пока нормально».

Однако в девять вечера неожиданно зазвонил телефон. Я снял трубку.

– Алло!

Мужской низкий голос назвал меня по имени-отчеству.

– Да, это я.

– Я должен вам сказать… – раздалось в трубке.

– Кто это говорит? – перебил я.

– Это неважно. У вас есть один клиент, который находится в следственном изоляторе. Так вот, у него очень много долгов. Вы, наверное, это хорошо знаете.