Виталий Гладкий - Ликвидатор

– Бобик…

– Что? – не понял Кончак, отрывая от бумаг сухие воспаленные глаза.

– Я говорю – бобик. Так наши ребята называют выскочек. Я бы этого хмырька и на пушечный выстрел не подпустил к нашей работе.

– Ты у нас известный умник, – съязвил полковник. – Маг и толкователь вещих снов. Между прочим, отдел вербовки не зря харч переводит, смею тебе доложить. В чем ты убеждался неоднократно.

– Кто спорит, – не стал я обострять обстановку. – Но только осел может порекомендовать в наше подразделение человека с наполеоновскими замашками. Честолюбец в качестве ликвидатора – это прямой путь в могилу. Хорошо если только для него самого, а не с "прицепом". Такие люди не признают авторитетов и плюют на субординацию. Что из этого выходит, вы знаете лучше меня.

– М-да… в некотором роде ты прав, – неохотно согласился Кончак и снова уткнулся в бумаги. – Его пытались завербовать добровольно, но что-то там не склеилось…

– И парня подставили, – опять не удержался я подлить масла в огонь. – Спецы хреновы, пора бы уже изменить тактику. Чтобы потом не кусать себе локти.

Кончак посмотрел на меня своим змеиным взглядом, словно пытаясь загипнотизировать, похоже, начал было звереть, но передумал, только скрипнул зубами и втихомолку выматерился.

– Все, умолкаю, – поднял я руки, чтобы изобразить кающегося грешника.

– Ему дали восемь лет лишения свободы в колонии усиленного режима…

(Ни хрена себе! Интересно за что? Ну и ушлый народец собрался в отделе вербовки…)

– …Но туда он не попал, – закончил фразу полковник.

– Это как же? – поинтересовался я – исторический экскурс шефа меня заинтриговал.

– В перерыве между судебными заседаниями, когда до него дошло, что ему светит, он наконец дал согласие на сотрудничество. Чтобы не задействовать дополнительные силы и средства, что всегда, как тебе известно, чревато осложнениями из-за… м-м… трений между спецслужбами, ему организовали побег прямо из зала суда.

– Лихо! – восхитился я. – И все это дельце спроворил отдел вербовки?

– Естественно.

– Беру свои слова обратно. Оказывается, они еще не разучились работать по высшей категории.

– То-то… Ну а затем его пропустили через спецучебку и внедрили в мафиозные образования.

– Умыли руки, – констатировал я не без сарказма.

– Можно сказать и так, – жестко отрубил полковник. – Чересчур плотная опека с нашей стороны не осталась бы без внимания как милиции и службы безопасности, так и криминальных структур: у первых осведомителей, работающих на теневиков, пруд пруди, а у вторых немало подвизается отставных спецов из бывшего КГБ и прочая. Им платят большие деньги, и конечно же не за былые заслуги.

– Значит, этот бобик надежд не оправдал?

– Наоборот. По нашей наводке он отправил на тот свет около десятка воров в законе… и еще некоторых, но про то лучше ни тебе, ни мне не знать.

– И после этих "подвигов" Толоконник все еще жив? – Не скрою, я был поражен.

– Не то слово… Мать его!.. – от всей души выругался Кончак. – Ко всему прочему он еще и двух милиционеров грохнул, а затем, так сказать для полноты картины, дал себя схватить и очутился в СИЗО режимного корпуса одной сверхнадежной тюрьмы. А ведь я предупреждал кое-кого, что игра чересчур затянулась. Но у этих раздолбаев мякина в башке.

– Он что, запел?

– А как ты думаешь?

– Что тут думать? Все эти микронаполеончики на поверку всегда жидковаты.

– Верно. Вывалил с три короба – почти все, что знал. Правда, в тот момент он был тяжело ранен… – И ему позволили вертеть мельницу [3]?

Я был искренне удивлен – уж кому-кому, а мне ли не знать, с какой оперативностью и четкостью работает в подобных случаях отдел планирования спецопераций, в составе которого есть глубоко законспирированная группа "чистильщиков".

– Поздно спохватились. А потом, как говорится, поезд ушел – наши конкуренты из службы безопасности вцепились в него мертвой хваткой.

– Обычное дело… Компру на нашу контору ковыряли?

– Пытались. К счастью, он так до конца и не раскрылся, о нас умолчал. Но в ФСБ тоже не ослы сидят, сразу учуяли, откуда ветер дует. Поэтому мы решили оставить его в живых, чтобы не завязнуть еще больше и не дать повод службе безопасности копать глубже.

– Так этот Толоконник до сих пор в СИЗО?

– Нет. Пришлось пожертвовать нашим агентом, внедренным в службу охраны тюрьмы, чтобы его оттуда вытащить. Они бежали вдвоем. Иного выхода не было. К сожалению. Побег выглядит гораздо естественнее, нежели устранение.