Виталий Гладкий - Сплетающие сеть

Что касается Пал Палыча, то по его уверенным движениям, когда он проверял наличие патронов в обойме, я понял: держать в руках пистолет ему не в новинку. Это меня здорово ободрило: теперь я был не одинок, а значит спину будет кому прикрыть.

– А теперь в бой! – сказал я, забегая вместе со своей командой в лифт. – Стреляйте по любой движущейся цели. Так сказать, во избежание. Господь лично разберет, кто прав, а кто виноват. Поехали!

Мы снова очутились на нулевой отметке. Теперь нужно было искать лифт, который доставил бы нас на административный этаж. Где-то там находился кабинет Ильхана, в котором томилась Каролина.

Лифт мы нашли быстро, но он был обесточен. Успел все-таки, подлый стервятник! – ожесточаясь, подумал я об Ильхане.

– Будем искать другой путь наверх, – сказал я, поворачиваясь к Зосиме и Пал Палычу.

– Зачем? – наконец подал голос и наш чиновный Рэмбо; он уже оклемался от побоев и держался вполне уверенно. – Мы в тоннеле, до выхода рукой подать.

– Там мы не прорвемся. Нас перестреляют как глупых рябчиков. Это одно. А второе состоит в том, что мы просто не имеем права бросить Каролину на произвол судьбы.

В этот момент перед моим внутренним взором появились палаты с больными, зараженными смертоносными вирусами, и я невольно вздрогнул. Такую смерть и врагу не пожелаешь…

– Нет вопросов, – коротко ответил Пал Палыч, снова удивив меня своим железобетонным характером.

Гвозди бы делать с таких людей, некстати вспомнились мне стихи одного весьма известного в свое время советского поэта…

Нам опять повезло. Едва мы завернули за угол, как встретили одного из тех "яйцеголовых", что присутствовали на оперативке, устроенной их турецкими работодателями. Он шел по коридору с потерянным видом, видимо, так и не осознав, что произошло и почему сотрудники не только замкнули все двери, но еще и забаррикадировали.

– Веди, очкастый, – сказал я очень нехорошим тоном помертвевшему белохалатнику, и объяснил куда именно.

Конечно же, он согласился.

Оказывается, на верхний этаж вели еще и две лестницы, вырубленные в скальном грунте. Да, умели когда-то работать военные проектировщики и строители. Все продумано будь здоров.

На верхнем этаже нас встретили. К сожалению, не хлебом-солью. Едва мы появились в узком проходе, который вел к приемной с лифтом, как ударили автоматные очереди. Пал Палыч тихо охнул, и мы дружно отпрянули назад.

– Что там у вас? – спросил я встревожено, заметив, что Пал Палыч зажал рукой левое предплечье.

– Пустяки, – ответил он ровным голосом. – Слегка царапнуло.

– Потерпите чуток?

– Конечно, – сразу понял меня Пал Палыч.

Нам нужно было прорываться в приемную, пока к ней не подтянулись дополнительные силы.

– Зосима, прикрывай меня. Не нужно особо целиться, бей поверх моей головы куда угодно. Там бетон и камень, поэтому рикошет для охранников будет страшнее прицельных выстрелов. Патронов не жалей.

– Дык, это понятно…

Автомат Зосимы затарахтел, как отбойный молоток, а я, пригибаясь, побежал по коридору изо всех сил.

Успею – не успею, успею – не успею… Это была единственная мысль, которая заполнила всю черепную коробку без остатка. Если не успею, то… Лучше об этом не думать.

Я успел. Едва умолк автомат моего приятеля, как тут же из ниши высунулась физиономия охранника, похожая на идеально круглый надувной шар с нарисованными бараньими глазами и ртом от уха до уха.

Он даже не успел испугаться, когда я короткой очередью практически в упор снес ему полголовы. А затем, прячась за стеной, я сунул ствол автомата в нишу, и нажимал на спусковой крючок до тех пор, пока не закончились патроны.

Едва затихло эхо от выстрелов, я, держа пистолет наготове, заглянул в нишу, за которой была дверь в приемную. Их было трое, и все они лежали бездыханными. Я не претендовал на такую результативность; скорее всего, как минимум один из них мог погибнуть от срикошетившей пули, выпущенной из автомата Зосимы.

Мы буквально вломились в приемную, готовые зубами загрызть любого, кто станет на нашем пути. Но там был только молодой прилизанный секретарь-референт, который тут же побледнел до синевы и поднял руки.

– Где девушка, козел!? – рявкнул я почему-то басом.

У парня с испугу язык присох к небу, и он безмолвно, кивком головы, указал на один из кабинетов.

Кабинет оказался запертым на ключ.

– Там есть охранник? – спросил я секретаря.

– Н-нет, – запинаясь, ответил он, поняв, что мы не собираемся отправлять его к праотцам. – Он б-был н-на лестнице…