Виталий Гладкий - Жизнь взаймы

– Возможно и так.

– Но тогда получается, что он приехал по мою душу. С какой стати?

– Вот и я об этом. Всю эту банду очень встревожило ваше появление в городе. Это уже факт. Почему? На этот вопрос ответить вы не можете, потому как ничего не помните.

– Не могу. Не помню.

– Знаете, я покопался в вашем розыскном деле…

– Что, даже такое есть? – удивился Паленый.

Тимошкин ухмыльнулся.

– Естественно, – ответил он. – Ваша жена здорово взяла за глотку весь горотдел милиции. Никого не искали с такой тщательностью, как вас.

– Ну и что в конечном итоге?

– В конечном итоге вы сами объявились. Но соль в другом: за день до исчезновения – этот момент отметили почти все ваши знакомые и сослуживцы – вы были как с креста сняты. Видимо, что-то вас сильно тревожило. А парнишка с заправки – той, что за городом, – так вообще был на вас сильно обижен.

– Почему?

– Он что-то там завозился, и вы на него наорали, притом совсем не в парламентских выражениях. Потому он вас и запомнил очень даже хорошо.

– Наорал?..

– Что, не похоже на вас? Все объяснялось просто – вы куда-то сильно спешили. На двадцатом километре автотрассы вас остановили сотрудники нашего доблестного ГИБДД. Понятное дело, при помощи радара.

– Неужели был составлен протокол? – удивился Паленый.

– Александр Игнатьевич, вы плохо подумали об автоинспекторах. С вашими деньгами – и какой-то протокол. Конечно, нет.

– Но как тогда?..

– Как они раскололись? Случайно. В их команду затесался новенький, сержант, вот он по простоте душевной и поведал оперу, что видел вас на шоссе, и что ваша машина шла с большим превышением скорости.

– Он что, и про взятку рассказал?

– Ну, парень-то не совсем дурак… В этом вопросе он держался стойко – как оловянный солдатик.

– А как тогда сержант объяснил, почему я остался безнаказанным?

– Никак. Правда, и ушлый опер не стал акцентировать на этом внимание. У него были другие задачи. Поборами на дорогах должна заниматься служба собственной безопасности.

– Куда же я ехал?

– Это, конечно, вопрос. Но только не в командировку.

– Почему вы так думаете?

– Вы не взяли с собой никаких документов, в том числе и командировочного удостоверения.

– А зачем директору фирмы командировочное удостоверение? По-моему, это необязательно.

– Таков порядок, вы просто забыли. Ведь нужно как-то списывать командировочные расходы. Правда, вы ехали на личном транспорте и, возможно, всего на один день. Но и тут есть закавыка. Вы не предупредили, что уезжаете, свою секретаршу.

– Разве я всегда ее предупреждал?

– В том-то и дело, что всегда. Она пользовалась у вас большим доверием.

– Похоже, я намеревался что-то проверить… возможно, какую-то важную информацию…

– Скорее всего. И это место находилось где-то вблизи города. По крайней мере, не на большом расстоянии. Из всего вышесказанного выходит, что вы намеревались возвратиться к вечеру. Что касается самой информации, то она была очень важна (и опасна, как теперь стало ясно). Притом настолько, что вы не обмолвились о ней даже своим самым близкими и доверенным людям – жене и секретарше.

– Тогда почему я оказался за тридевять земель от города?

– Не знаю. Наверное, вас захватили и увезли. Зачем? Можно строить разные догадки, но мы не будем заниматься этим бесполезным делом. Нам бы для начала узнать, откуда ноги растут во всей этой истории.

– То есть, выяснить, кто нанял киллеров.

– Это в первую голову. То, что ваши враги сильно обеспокоились, вполне понятно. Вы для них фантом, шок, выходец из того света, карающий меч. Ведь нанятые ими убийцы отрапортовали (и даже деньги за это получили), что отправили вас в мир иной. Вы отсутствовали в городе длительное время и все думали, что опасаться больше нечего. И тут вы появляетесь, как снег на голову. Ведь они еще не знали, что у вас амнезия. Вот все и зашевелились, как гадючье гнездо весной.

– Боюсь, что на главного заказчика нам никогда не выйти.

Паленый не хотел говорить Тимошкину, что он тоже кое-что предпринял. В душу человеку не заглянешь, да и кто мог дать гарантию, что капитан не соблазнится и не продаст Князева со всеми потрохами тому, кто предложил за это большие деньги.

– Нет ничего такого тайного, чтобы в конечном итоге оно не стало явным, – парировал Тимошкин. – Изречение старо, как мир, но работает до сих пор. Рано или поздно кого-нибудь да расколем.

– Лучше бы пораньше, – хмуро заметил Паленый.