Виталий Гладкий - Жизнь взаймы

– Чего не знаю, того не знаю. Возможно.

– Почему ты так легкомысленно к этому относишься!? Саша, нам – тебе, мне, Антошке – угрожает смертельная опасность.

– Не исключено. Но я не знаю причин, из-за которых на нас объявлена охота. Мне неизвестны наши враги; хотя бы явные. Моя голова сейчас пуста. Чтобы я мог действовать, ее нужно наполнить информацией. А я до сих пор имел возможность "наслаждаться" лишь разной мутью по "ящику" и "желтой" прессой, до которой так охоча Маргоша.

– Причины? – Анна Григорьевна коротко рассмеялась. – В большом бизнесе их не так много. А вернее, всего одна, главная, – устранение конкурента и захват его имущества. При возможности, со всеми авуарами.

"То есть, с кассой, счетами, ценными бумагами и так далее", – разъяснил Паленый сам себе смысл мудреного слова. Прежде он не знал его, но объяснение всплыло в голове сразу же, едва слово попало в уши.

– Кто?

– Я пока не знаю. Но атаки идут по всем фронтам.

– А связи?

– Только ними и держусь. Когда ты исчез, я думала мне конец. Ведь все управленческие нити были в твоих руках… Но потом, через Жоржа, я вышла на Семена Марковича, который буквально спас фирму от разорения, выдав кредит под минимальный процент.

– Неужели все так плохо?

– Что касается самих дел, то в фирме все в ажуре. Мало того, мы даже нарастили объемы продаж. У нас появились новые заграничные партнеры. Так что с этой стороны особых проблем нет.

– Тогда что ты имеешь ввиду под словом "атаки"?

– Замучили разнообразными проверками. Раньше такого не было. Придираются к любой мелочи. Я только и делаю, что отмахиваюсь от налоговой инспекции. И пожарники, и санэпидемстанция, и отдел по борьбе с экономической преступностью… С ума сойти можно.

– Наверное, есть причины…

– Причин для того, чтобы развалить любой бизнес в нашей стране, при сильном желании всегда можно найти сколько угодно. Ты это знаешь.

– Знал, – поправил Паленый. – Но сейчас все это для меня дремучий лес.

– Тебе нужно выходить на работу. Надеюсь, ты все вспомнишь…

– Не уверен, – ответил Паленый; но тут же поторопился добавить: – Но попробовать стоит.

"Вне пределов дома я обрету кое-какую свободу! – мысленно обрадовался он. – А значит, шансы сделать отсюда ноги у меня значительно возрастают. В городе меня не удержит никакая охрана".

– Скажи мне, кто такой Щуров? – спросил он после небольшой паузы.

– Щуров… – Лица Анны Григорьевны Паленый не видел, но понял, что сейчас на нем появилась презрительная гримаса; он уже достаточно хорошо научился разбираться в интонациях голоса и мимике своей "супруги". – Темная лошадка.

– А конкретней?

– Вообще-то, с ним больше общался ты…

– Будем считать, что этого не было. Я со Щуровым незнаком. Вернее, познакомился только вчера.

– Щуров бывший городской авторитет…

"Так я и предполагал…", – не без самодовольства подумал Паленый.

– Да и сейчас, скорее всего, он имеет тесные связи с криминальным миром. Но изображает из себя "перековавшегося". Эдакий добропорядочный буржуа, попечитель разных благотворительных организаций и фондов, меценат и владелец футбольной команды. Заметная фигура не только в городе, но и в области.

– Понятно… – ответил Паленый, хотя на самом деле Щуров по-прежнему остался для него загадкой.

– А почему он так заинтересовал тебя?

– Ничего особенного… Просто Щуров ушел раньше всех. Словно сбежал.

– Я заметила. Но это ничего не значит. Он нередко так поступал и прежде. Звонок по мобилке – и Щуров смывается. Дела…

– Ладно, пусть его… И еще одно. Я так понимаю, в милицию о происшествии ты заявлять не стала…

– Да.

– Причина?

– Расследование будет еще одним удобным поводом для милиции и тех, кто за ней стоит, дергать и тебя, и меня сколько заблагорассудится. Вместо рабочего кабинета мне придется часами просиживать под дверью у следователя. Я через это уже прошла, когда ты пропал.

– Что ж, разумное решение. Защитить нас они все равно не смогут. Даже при большом желании. Но нам нужно принять повышенные меры безопасности. Особенно по отношению к Антошке.

– Ты думаешь?..

– Думать об этом не хочется, однако ситуация заставляет.

– Я поняла. Сделаем…

Анна Григорьевна ушла.

"Странный разговор получился… – думал Паленый, раскуривая очередную сигарету. – Сказано вроде много, а на самом деле почти ничего. Мне втюкали в уши обычную историйку, которых пруд пруди в прессе и на телевидении. Насколько моя "супруженция" была искренней? Трудно сказать. В этом и заключается главный вопрос… Что же, все-таки, задумала мадам Анетт? А в том, что она ведет какую-то игру, сомнений практически нет. Придется подыгрывать… до определенного момента. Я хоть и ущербный, но не совсем же дурак…"