Виталий Гладкий - Кровь за кровь

Завалихин, набычившись, неодобрительно наблюдал за нашими манипуляциями.

– Да, – сухо ответил Плат.

Я криво осклабился: на какой-то миг с Плата сползла его капиталистическая личина и наружу выскочил, как черт из табакерки, вполне социалистический мент. Но только на миг – спустя несколько секунд он уже слащаво улыбался и пытался заглянуть в мутнокоричневые буркалы первого клиента; если, конечно, Завалихин таковым являлся.

– У меня к вам… кгм!.. дело, – осторожно сказал Завалихин, все еще пребывая в больших сомнениях.

– Я вас слушаю, – строго сдвинул брови Плат.

– Ничего такого, обычная кража… – Наш клиент неожиданно занервничал и полез в карман за носовым платком, чтобы вытереть пот со своей полосатой от жидких волос лысины.

– Агентство гарантирует полную конфиденциальность, – внушительно сказал Серега, сразу сообразив, что больше всего волнует Завалихина.

– У меня украли бумажник… вчера… Там были деньги, паспорт…

На лице Плата проступило разочарование. И я понял почему – легче найти иголку в стоге сена, нежели вещь, стибренную карманниками.

– Это не наш профиль, – придавив за горло свое ретивое, сказал раздосадованный Серега.

– Но я хорошо заплачу!

– Обратитесь в милицию. Или в бюро находок. Щипачи… извините, карманники имеют привычку, изъяв деньги, бумажники выбрасывать. Вдруг вам повезет.

– Триста долларов! – выпалил Завалихин. – Половина суммы немедленно, остальные – когда отыщите бумажник. Не найдете – аванс все равно ваш. Если отыщите за сутки, то получите премию… еще двести зеленых.

Плат на какое-то мгновение потерял дар речи. А когда заговорил, то я поразился той метаморфозе, которая произошла с ним за считанные секунды. Теперь перед нашим первым клиентом сидел не приветливый шеф частного детективного агентства, а готовый слопать Завалихина со всеми потрохами хищник с человеческим лицом.

– Петр Николаевич, за триста баксов вам ровно за неделю сделают и общегражданский и заграничный паспорт, – вкрадчиво сказал Серега, внимательно наблюдая за реакцией клиента. – А бумажники продаются во всех киосках. Зачем вам такие сложности?

– Речь идет не о паспортах, – раздраженно ответил Завалихин. – Мне нужен мой бумажник.

Он дорог мне… как память. Это подарок старого друга.

– Теперь понятно, – кивнул Плат. – Память и впрямь стоит дорогого…

– Так вы согласны?

– Скорее да, чем нет…

– Вас что-то смущает?

– Немного… – Глаза Сереги блестели как у буйно помешанного. – Меня не устраивает сумма вознаграждения.

– Сколько? – грубо спросил покрасневший Завалихин.

– Пятьсот! – выпалил мой друг.

– Принимается, – Завалихин полез в нагрудный карман.

– Это аванс, – поспешил добавить Плат. – И еще столько же при успешном окончании работы.

В кабинете воцарилось молчание. Я даже затаил дыхание: ну, блин, Серега и наглец!

Требовать пятьсот баксов за заведомо дохлое дело… это нужно иметь отмороженную совесть. Впрочем, что с бывшего мента возьмешь… Скорее всего, Плат решил отшить клиента, хотя, по здравому размышлению, предложенные ранее сто пятьдесят долларов в нашем хозяйстве здорово пригодились бы.

– Пусть… будет по-вашему… – процедил сквозь зубы Завалихин и отсчитал ровно пять стодолларовых бумажек. – Надеюсь на вашу порядочность, – это он сказал уже с угрозой.

– Не сомневайтесь. Мы сделаем все возможное и невозможное, – с металлом в голосе отчеканил Плат.

Я наблюдал за ними, не смея шелохнуться. Бред! Может, я так рьяно отметил успех Маркузика, что теперь сплю пьяный в стельку и все это мне снится? Пятьсот баксов! За кусок потертой кожи размером с бумажный лист! Пусть и сшитой на машинке, с вензелями и латунными уголками. Нет, что-то здесь не так…

– Расскажите – только подробно – где и при каких обстоятельствах случилась кража. – Плат приготовился записывать.

– Я ехал троллейбусом двадцать седьмого маршрута… – Завалихин назвал дату и время. – Было много людей, ну и…

– На какой остановке вы сели в троллейбус и где вышли?

Завалихин сказал.

– В каком кармане находился бумажник?

– В том-то и дело, что во внутреннем. Я был одет в этот костюм. Посмотрите…

Наш клиент снял пиджак и дал возможность Плату полюбоваться тонким ровным швом – прореха в подкладке уже была очень аккуратно зашита.

– Лихо, – с непонятным удовлетворением сказал Серега. – Работал бобер.

– Не понял…

– Извините, – спохватился Плат. – Бобер – это вор-карманник высокой "квалификации", ас своего дела. Таких на пальцах можно пересчитать. Так что надежда найти ваш лопатник имеется.