Сергей Кулаков - Сталкер из ГРУ

Гришин попросил Афанасьева до утра свидетельницу не трогать. Пусть хорошенько отдохнет. Афанасьев, радуясь, что есть хоть какой-то результат поисков, ни словом не возразил и повез, на правах хозяина города, Гришина в гостиницу, где без промедления поселил его в отличный номер с видом на кафедральный собор – главную городскую достопримечательность. Пожелав гостю спокойной ночи, он с почтением удалился.

Несмотря на поздний час, Гришин не счел за барство заказать себе в номер полноценный ужин. Кусочек торта, съеденный за чаем у премилой Лены Богатыревой, как вкусен ни был, не смог утолить аппетит молодого здорового мужчины. Есть хотелось просто зверски.

Пока готовили заказ, Гришин позвонил в Москву. Антипов еще не спал, и Гришин бодро доложил ему первые результаты расследования. Старик был не в духе, поэтому не только не похвалил, но еще и побурчал, мол, ждал его звонка гораздо раньше. Впрочем, не ругал, и то хорошо. Обязав Гришина позвонить завтра сразу же после поездки на городскую свалку, Антипов сухо попрощался и дал отбой.

Не успел Гришин принять душ, как внесли ужин, горячий, отменно приготовленный, – после того как сюда нагрянул Афанасьев со свитой, вокруг московского гостя все не ходили, а летали. Очистив все тарелки и выпив бутылку холодного пива, Гришин улегся в чистую постель и так быстро уснул, что не слышал даже, как убирают со стола.

Магомед приехал в начале десятого, когда Лев Осипович еще завтракал. Отказавшись от кофе, Магомед закурил сигару и молча ждал, пока Лев Осипович расправится с куриной котлетой. Само собой, под его немигающим орлиным взором аппетит у Льва Осиповича пропал. Он не доел котлеты, торопливо отхлебнул апельсинового сока и повел гостя в атриум, понимая, что разговор будет очень важным.

– Когда комиссия ОБСЕ будет в Заречном? – без лишних слов спросил Магомед, рассевшись в плетеном кресле.

– Восемнадцатого июля, – немедленно сообщил Лев Осипович.

– Значит, семнадцатого июля, не позже, депутат Травкин должен прилететь в Верхнеозерск, – не то спросил, не то приказал Магомед.

– Совершенно верно. Он уже знает дату и будет там вовремя.

– Хорошо, – кивнул Магомед. – Очень важно, чтобы все произошло синхронно. Мы не можем ошибиться. На карту поставлено очень много.

– Я знаю, – отозвался Лев Осипович. – Я сам поставил на нее немало.

Магомед никак не отреагировал на его каламбур. Всегда беспечный, как юноша, на этот раз он был чрезвычайно серьезен. Глубокая морщина залегла между густыми бровями, губы сурово поджались. Теперь, когда стадия подготовки к восстанию подошла к последнему этапу, его обуревали вполне понятные опасения. Ведь достаточно было допустить малейший промах, и все могло сорваться. Для Магомеда это означало если не смерть физическую, хотя и такое не исключалось, то уж точно смерть моральную, ибо важные люди, которые поручили ему операцию, впредь никогда не пустят его на свой порог. А что он без них? Бедный горец, который, кроме многочисленных родственников, других богатств не имеет. От него отвернутся все, даже этот до неприличия богатый иудей. И что тогда? Бегать с автоматом по горам, добывая прадедовским способом средства на хлеб насущный? Забыть шикарные отели, казино, лимузины, рестораны, женщин – и ехать в тесные хижины, к вонючим ишакам и овцам? Такое он даже в страшным сне представить боялся. И потому Магомед утратил свое обычное спокойствие, день и ночь думая только о том, чтобы все получилось и Аллах не отвернулся от него.

– Травкин не станет комбинировать в последний момент? – допытывался Магомед. – Не думаю, что он легко согласился на ваше предложение.

– Да, согласился он с большим трудом, – подтвердил Лев Осипович.

– И что же? Он не подведет? Ведь его трусость давно известна.

– Кто из политиков не трус? – улыбнулся Лев Осипович. – На публике все они львы, а как дойдет до дела, разбегаются как зайцы. Но вы можете не волноваться, дорогой Магомед. Иван Петрович кое-чем мне весьма обязан, и в Верхнеозерске будет точно в срок.

– Знаете что, Лев Осипович, я подумал: а не отправить ли Травкина вместе с Русланом в Заречный? Чем больше известных людей там будет в заложниках, тем увереннее мы сможем диктовать свои условия. Что вы на это скажете? Не обидитесь, если мы умыкнем вашего старого друга?

Некоторое время Бирчин раздумывал. Подставить Ивана Петровича? Но он обещал ему полную изолированность от операции, речь шла только о предоставлении самолета. В Заречном с Травкиным может произойти все, что угодно. Например, за полной его ненадобностью – кто он, по большому счету, такой: ни денег, ни реальной власти, только трескучие фразы для прессы – боевики для устрашения Кремля запросто могут публично Ивана Петровича казнить, должное впечатление это наверняка произведет. Конечно, его немного жалковато. Все же через него Лев Осипович имел хороший канал информации, благодаря которому успешно приумножал свои капиталы. Но отказать Магомеду тоже не хотелось. Мусульманские друзья могут обидеться. А кто знает, что выйдет в Заречном? Если федеральные войска уберутся из Чечни, то это будет означать ее полную экономическую независимость. И кому, как не Льву Осиповичу, достанется в знак благодарности бесценная вотчина в виде чеченской нефти? Экономя на малом, он мог потерять в большом.