Сергей Кулаков - Сталкер из ГРУ

Он еще глубже отклонил корпус назад, в тень, поднял автомат, прицелился и нажал на спуск. Послышался щелчок, часовой с красной маслянистой точкой на лбу повалился на бок. Зыков тут же навел «АС» на второго боевика и нажал на спуск, но Джелал, уловивший тусклый блик от автомата Зыкова, за долю секунды до выстрела отпрянул в сторону, и пуля сердито шлепнула в стену, выбив кремнистые брызги.

Джелал глянул было на пульт – он должен был взорвать проход. Но Зыков уже выскочил из-за скалы и двумя выстрелами отсек его от пульта. Джелал, как змея, кинулся на землю, направляя на Зыкова ствол своего автомата. Но пока он снимал его с предохранителя, Зыков дал по нему короткую очередь. Две пули попали в автомат, выбив его из рук Джелала. Теперь он стал безоружен.

– Тихо, тихо… – сказал негромко Зыков, наступая на Джелала.

Только сейчас Джелал узнал своего самого главного врага. До сих пор в скоротечной перестрелке ему было недосуг разглядывать его, к тому же лицо Зыкова было расчерчено зелеными и черными полосами. Но когда Зыков вышел на свет и шагнул к нему, Джелал сразу узнал его. Нет, он не позволит этой свинье взять себя в плен. Поднимаясь как бы по приглашению Зыкова, Джелал незаметно взялся за ручку ножа и вдруг рванулся вперед, одновременно выбрасывая руку с ножом.

Если бы прапорщик Зыков обладал чуть менее быстрой реакцией, его горло было бы уже перерезано. Но Зыков успел откинуться назад, и отточенное лезвие просвистело в сантиметре от его шеи.

Взвизгнув от ярости, Джелал еще и еще раз взмахнул ножом, наступая на своего огромного противника. Я покажу тебе, как надо сражаться! И не важно, что ты вдвое больше и сильнее… Я тоже умею убивать…

Зыков улучил момент и на лету перехватил тонкую кисть Джелала.

– Ах ты, гаденыш… – пробормотал он, второй рукой хватая своего впавшего в исступление противника за пояс и поднимая над головой.

Джелал дрыгнул ногами, но в следующий миг Зыков со страшной силой ударил его о каменный выступ в стене. Раздался глухой удар, из размозженного черепа брызнуло желто-красным…

– Готов? – спросил Малыш, глядя на бездыханное тело того, кто еще минуту назад видел себя великим воином. – Шустрый попался…

– Да уж, – хмыкнул Зыков, осматривая пульт. – Зови наших…

Преодолев со всеми предосторожностями ход в горе, рота капитана Лесных спустилась в подземный тоннель, шагом, чтобы не вызвать шума топотом бегущих ног, дошла до главного бункера, по ходу уничтожив часовых, и растеклась по многочисленным тоннелям. Часть бойцов блокировала бункеры с оружием, другая часть через люки врывалась в дома и проводила аресты. Несколько групп сразу бросились к тем домам, где жили главари бандитов, торопясь лишить заговорщиков командования. Где-то послышались выстрелы, но они быстро стихли.

Со стороны военной части вдруг через реку ударили мощные лучи армейских прожекторов. В поселке стало светло, как днем. По мосту уже с ревом мчались БТРы со спецназом и «Уралы» с солдатами. Согласно разработанному днем плану, они организованно разъезжались по улицам и переулкам поселка. С брони и бортов сыпались вооруженные бойцы, выгоняли на улицу полуодетых, безоружных и растерянных «строителей». Оказываемое несколькими боевиками незначительное сопротивление быстро было подавлено, неожиданная вылазка спецназа из тоннеля лишила заговорщиков возможности соединиться и дать бой нападавшим. По всему поселку слышались только истошные крики женщин да детский плач. Оружие мужчин, которого здесь было в избытке, молчало, ибо им попросту не дали до него добраться…

Час назад нарядный кортеж из шести белых микроавтобусов подъехал к мосту, осторожно переехал через него и остановился на главной площади поселка, возле центрального магазина и отделения связи.

Из микроавтобусов выходили члены комиссии и журналисты, с интересом смотрели на аккуратные улицы, застроенные новенькими добротными домами. Их лица выражали удовлетворение. Деньги, выделяемые Европейским cоюзом, были использованы по назначению.

Глава комиссии, Питер Биндик, пожилой въедливый человек, патологически ненавидевший Россию, долго ходил от дома к дому, не зная, к чему придраться. Все было в полном порядке, поселок производил самое благоприятное впечатление. Лишь местные женщины стояли у своих домов почему-то с мрачными, нахмуренными лицами, да детишки были не так оживленны, как в других подобных селениях. Биндик обратил на это внимание своих провожатых.