Сергей Кулаков - Удар блокируют ударом

– Кажешь, заблудився? – изучая Романа пытливым оком, спросила женщина.

– Ну да…

Роман снял кепку и пригладил волосы.

Пес сейчас же зарычал, но хозяйке поведение незнакомца чем-то понравилось.

– Так ты один?

– Совершенно один.

– Русский?

– Русский, хозяюшка.

– А чого заблудився?

– Да пошли с друзьями в поход. В польские Карпаты. Ну, я увлекся, ушел в лес – и отбился. Двое суток бродил, никого не видел. Спасибо, на вас вот вышел.

– Тю, та тут же не Польша! Тут Украина.

– Да что вы говорите? – огорчился Роман. – А как же мне быть теперь?

Он как бы невзначай опустился на завалинку, потер ладонью лоб. Пес снова зарычал, однако вызвал лишь недовольство хозяйки.

– Лыско, иди, гляди коров, – приказала она, махнув рукой. – Ну, геть!

Лыско, так ничего и не поняв, опустил голову и потрусил к своему маленькому стаду.

Изгнание Лыско было незамедлительно записано Романом себе в актив. Но для полного правдоподобия надо было доиграть как положено, поэтому, изображая усталость и растерянность, он жалобно посмотрел на хозяйку.

– Вас как зовут?

– Ганна.

– А меня Роман. Понимаете, Ганна, я же не смогу вернуться домой. У меня в лагере остались все документы.

– Так як ты через кордон перешел? – спросила Ганна.

– Не знаю, – пожал плечами Роман. – Наверное, шел, шел лесом и как-то в темноте перешел на украинскую сторону. Я же почти всю ночь бродил. Чуть в какой-то реке не утонул…

– То бывае, – сказала Ганна, с размаху втыкая топор в колоду. – У нас каждый год туристы эти по лесам шляются. Бывае, и з того боку приходят. И охотники ходят. Ты не з охотников?

– Нет, не охотник. У меня и ружья-то нет.

Ганна задумчиво смотрела на «туриста», соображая, как с ним быть.

– Кушать хочешь? – спросила она.

– Не отказался бы, – сказал Роман, которому до смерти опротивели галеты и шоколад.

– Ну, – вздохнула Ганна, – пишлы в дом.

– Пишлы.

Ганна прошла мимо Романа, обдав его запахом здорового женского тела и нагретого солнцем ситца. Отворила тяжелую дверь, обернувшись, махнула Роману.

Тот кивнул, переступил порог. Запахло сухими травами. Сени были просторные, обитые светлой сосновой доской. Чистота идеальная. Казалось, сюда даже пыль не залетает.

Пройдя сени, Ганна ввела Романа в хату. Выбеленная известью русская печь занимала четвертую часть помещения. Остальное убранство было традиционным: красный угол с иконами, широкая скамья у стола, старинный буфет, лежанка за печью.

– А хозяин твой где, Ганна? – спросил Роман.

– Нема хозяина, – коротко ответил та.

Она указала Роману на скамью.

– Сидай.

– Спасибо.

Роман присел к столу.

– Борщ будешь? – спросила Ганна.

– С удовольствием.

Ганна отодвинула заслонку в печи, вооружилась рогачом и вытащила из печных недр увесистый чугунчик, накрытый крышкой.

– А скажи, Ганна, можно перейти границу назад, чтобы не попасться пограничникам? – перешел Роман к выяснению главного вопроса.

– Можно, – просто ответила Ганна.

– А если идти отсюда, то это куда надо примерно курс держать?

– Та выведу я тэбе, – сказала Ганна, наливая борщ в глубокую глиняную тарелку. – Поешь сперва.

– Ага.

Ганна поставила тарелку на стол, положила каравай хлеба, принесла жбанчик сметаны. Зачерпнув из жбанчика полную ложку, уверенно шлепнула ее в тарелку.

От борща пошел такой запах – у Романа закружилась голова. И то сказать, со вчерашнего вечера не ел.

– Спасибо, Ганна.

– Поешь, потом спасибо скажешь.

Роман принялся хлебать густой, наваристый борщ, поглядывая на хозяйку. Поглядывала и она на него, чему-то загадочно улыбаясь.

Она развязала свой платок, сбросила его на спину – и оказалась настоящей красавицей. Было ей лет тридцать, не больше, и она только вошла в свою женскую силу. Лицо полное, но красивой формы, округлая линия подбородка, прямой носик и черные дуги бровей. Ну, чистой воды хохлушка, в самом лучшем исполнении. Могучее тело было по-своему грациозно и удивительно подходило этой аккуратной головке с темно-русыми, янтарного отлива, волосами.

– Невероятно вкусно, – сказал Роман.

– Кушай, кушай, – вдруг засмущалась пышная хозяйка, выскакивая в сени.

Оттуда она принесла изрядный кусок ветчины и тут же нарезала его на овальной досточке.

– Кушай с борщом, буде вкусно.

– Спасибо большое, – кивал Роман, – спасибо…

– А то, може, горилки? – спохватилась вдруг Ганна.

– Нет, спасибо, Аня. Мне ведь назад идти… Еще пограничникам попадусь, так лучше с ними объясняться на трезвую голову.