Сергей Кулаков - Удар блокируют ударом

Сделав нехитрое умозаключение, что сарай должен относиться к жилому дому, а других жилых домов, кроме этого двухэтажного особняка, рядом нет, Роман подался к нему. Чутье подсказывало ему, что там он должен получить ответы на все свои вопросы.

А главное – узнать, где список.

Конечно, и Марта не давала покоя. Одна только мысль о ней вызывала подергивание щеки и взрыв фантазии на тему бичевания, подвешивания за ноги и медленных пыток огнем. Но Роман эти фантазии гнал как второстепенное. Главное – список.

Перебегая от дерева к дереву, он начал подбираться к особняку. Особняк, как выяснилось, стоял у подножия крутого холма, вершина которого красиво вырисовывалась на фоне звездного неба.

Значит, горы. Очень приятно.

Ночь была свежей, пахучей. После спертой вони темницы от притока чистого воздуха кружилась голова. Чувствовалось, что природа здесь девственная, нетронутая. Должно быть, днем с вершины горы открываются чудесные виды.

Однако вряд ли, думал Роман, мне придется любоваться этими видами. До утра надо провести рекогносцировку, установить, где списки, изъять и смыться отсюда подальше, пока девственная природа не обернулась лаем собак и выстрелами загонщиков.

Вот и фасад дома. Над высоким крыльцом, освещенная наружным фонарем, надпись готическим буквами: «Old owl». «Старая сова» с английского. Почему английское название? Он что, уже не в Польше? В Англии или в Америке? Или, помилуй бог, в Австралии?

Впрочем, Роман быстро успокоился. Поляки любят давать английские названия своим заведениям. А уж теперь, после вступления Польши в Евросоюз и того преклонения перед Штатами, которое Rzeczpospolita [8]взахлеб демонстрирует всему миру, это стало всеобщим поветрием.

Так, раз есть название, то это не просто жилой дом. Судя по размерам, что-то вроде гостиницы. Какой-то горный пансионат.

Постояв за одним из ближайших к дому деревьев, Роман охраны не обнаружил. Наверное, местечко изрядно удалено от населенных пунктов, и здесь не опасаются появления посторонних.

Пригнувшись, Роман слился с темным фундаментом здания и прокрался под одно из освещенных окон. Услыхал голос. Несколько голосов. Один из них был ему несомненно хорошо знаком. Марта. И какие-то мужчины. Разговор велся на русском языке, но с ярко выраженными польским и украинским акцентами.

– Закопать живым – и вся забота, – бухнул чей-то суровый бас.

А вот это уже было интересно. Роман поднялся и, срастаясь со стеной, заглянул в помещение.

За большим столом сгрудились восемь человек.

На месте председателя восседал сухой старик, посматривал на собравшихся с привычной властностью.

Напротив него выгнула прямую спину пожилая дама с пышной прической и глухим воротником на черном платье.

Марта сидела в строгом темном жакете, со сжатыми губами и сурово мерцающим взором. Вот оно, ее настоящее лицо. Возле Марты помещался лощеный мужчина в полосатом щегольском костюме. Дальше съежился небольшой человечек в одежде католического священнослужителя.

Напротив этой троицы, спиной к Роману, сидели трое мужчин. Один из них был особенно широкоплеч и плотен.

– Это очень жестоко, генерал, – сказал человечек в католическом одеянии.

– Это нормально, святой отец, – возразил, двигая тяжелым задом, широкоплечий. – Со шпионами только так и надо поступать.

– Сначала его нужно допросить, – раздельно заметила Марта.

– А о чем допрашивать? – не сдавался генерал. – Он – враг, это понятно. Списки у нас, значит, больше он нам не нужен.

– Списки у нас, но кто такой Яцек, мы не знаем.

– Узнаем, когда расшифруют записи.

– Не уверена, – покачала головой Марта. – Возможно, Яцека нет в списке. А мы должны узнать имя изменника. Если мой дед доверял ему, значит, это один из опытнейших агентов Москвы. Если мы оставим на свободе хоть одного такого агента, он может натворить много бед.

– Пани Марта права, генерал, – вставил елейным голосом священник. – Этот человек знает то, чего не знаем мы. Любая мелочь имеет значение.

– Делайте, как знаете, – махнул рукой генерал. – Но только я бы с той сволочью возиться не стал.

– Поручим это моим людям, – сказал тот из сидевших спиной к Роману мужчин, что был рядом с пожилой дамой. – Они из него всю душу вытянут.

– Только, Андрей Данилович, не дайте им покромсать его на шманты до тех пор, пока он не расскажет все, что знает, – сказал со смешком его сосед.

– Ничего, господин Кусь, не волнуйтесь, – успокоил его Андрей Данилович. – Что они с ним сделают, то их дело, но язык ему развяжут, точно.