Сергей Кулаков - Удар блокируют ударом

– Вызовут отдельно, – усмехнулся Дубинин.

– Билет-то на самолет обеспечат? Или за свой счет?

– Получишь у Орлова.

– Ну, и на том спасибо.

– Пожалуйста.

– Подполковник, один вопрос.

– Валяй.

– А что эта наша дамочка? Гонец то бишь?

– Что?

– Как с ней быть?

– А какие проблемы?

– Мне кажется, она на что-то претендует.

– Тебе кажется – или нет?

– Ну, как тебе сказать…

– Все, Морозов, не морочь мне голову. Тебе сказали, человек помогает от чистого сердца. Или ты на самом деле такой испорченный, что не можешь в это поверить?

– Может, я испорченный. Но если бы ты был на моем месте…

– Капитан, давай каждый будет на своем месте, – оборвал его довольно сурово Дубинин. – И вообще, что за привычка все выворачивать наизнанку? Тебе было приказано – не мудрить. А ты опять за свое?

– Ладно, – сказал Роман. – Может, ты и прав. Но если она задвинет что-то эдакое – я не виноват.

– Если бы она хотела задвинуть, она бы сделала это до того, как ехать в Польшу, – спокойно возразил Дубинин. – Это-то хоть ты понимаешь?

– Я-то понимаю. Но только ты ее совсем не знаешь…

– Все, капитан, заканчиваем. Ты насчет завтрашнего дня все понял?

– Так точно.

– Вот завтра и поговорим.

– Есть.

«А может, Дубинин прав? – подумал Роман, пряча мобильный в карман. – В самом деле, чего ей желать? Она довольно обеспеченна, проживает в одном из самых лучших городов мира да еще имеет свой маленький, но верный бизнес. Ну, дали бы ей пару десятков тысяч евро – на большее наши не расщедрятся, – так они погоды не сделают. Один ее „Мерседес“ стоит полторы сотни. Похоже, имеет место редчайшее явление: чистой воды альтруизм. Подкрепленный воспитанием деда Гломбы. И потом, она должна понимать, что спасает своих земляков и единомышленников. В конце концов, кому это нужнее?»

Итак, путешествие завершается. Завтра они вернутся в Варшаву, где Роман передаст микропленку товарищу Орлову. Российское посольство – та же Россия. Так что отца Тадеуша он не обманул. А Орлов диппочтой перешлет пленку в Москву. Здесь все отработано до мелочей, и никаких загвоздок не предвидится.

«А я уже вечером буду дома, – потянулся Роман. – Лена, поди, истомилась, меня ожидая. Надо бы ей позвонить. Ну да ничего, еще сутки потерпит. На порошок ей денег хватит, а там и я подоспею. Кое-что из вверенной суммы осталось, недельку погуляем от души. Эх, Лёня, Лёня… Ну, ладно, не будем душу травить. Как-нибудь обойдемся. Вдруг в рулетку повезет? Давно пора…»

Он завел машину и поехал в гостиницу, сильно надеясь, что Марта уже спит. Перспектива общения с ней его не вдохновляла. Треснет коньяку и полезет с любовью. Роман был не против активных женщин, но ему не нравилось, когда эта активность чересчур доминировала над чувственностью и превращала приятное занятие в бег по пересеченной местности.

Но, если полезет, придется терпеть. Не подводить же Контору в последний момент. Может, это и имел в виду Дубинин, разрешив задержаться на ночь? Они там стратеги те еще, могли все заранее спланировать. Чтобы не оставить мадам Гаранскую внакладе.

Портье встретил вежливенькой улыбочкой.

– Будьте добры, разбудите меня в шесть утра, – сказал Роман.

– Как пан прикажет, – поклонился портье.

Роман поднялся наверх, постоял под дверью десятого номера. Кажется, тихо.

Тихонько отпер дверь. И едва сдержал разочарованный вздох. Марта в шелковой комбинации лежала на кровати и листала журнал.

– Ты так быстро?

– Да, быстро, – сказал Роман, закрывая дверь.

Он повесил на крючок куртку, думая, как быть с пленкой. Не хотелось перекладывать ее на глазах у Марты. Решил, что сделает это чуть позже.

– Ты голоден? – спросила Марта, вставая и накидывая халат.

– Есть немного.

– Может, посмотрим, что положила в корзинку Ванда?

– Ничего не имею против.

Марта, словно вспомнив о том, что она женщина и хозяйка, начала выкладывать на журнальный столик припасы доброй толстухи.

От запаха жареной колбасы у Романа заурчало в желудке. Он невольно подался ближе к столу, окидывая голодным взглядом разложенные по салфеткам яства.

Ужин получался походным, но Роману так даже больше нравилось. Романтичнее, что ли. И Марта, суетящаяся вокруг стола в коротком халатике, казалась заботливой молодой женушкой.

– Говорят, на ночь есть нельзя, – с тихим воркующим смехом сказала Марта.

У Романа при звуках ее смеха прошла по телу теплая волна. Марта легко ступала по ковру босыми ногами, изящные коленки мелькали в разрезе халата. Такая она была… такая… очень даже заманчивая.