Сергей Кулаков: Удар блокируют ударом

Лена отодвинула пустую тарелку, закурила. Стало понятно, что Роману придется не только готовить, но и мыть посуду. Впрочем, можно было не готовить и не мыть, а скромно обойтись рестораном. Или, на худой конец, домработницей по вызову.

Но тут снова глухой стеной вставал проклятый вопрос. То, что решалось запросто, одним небрежным жестом, становилось серьезнейшей проблемой.

Ну, Леня! К хорошей жизни приучил, а отучить – не удосужился. Жестоко. Все-таки с живым человеком так нельзя обходиться. Мог бы издали, постепенно. А то бац, и наповал. Люди, конечно, взрослые, это он верно заметил. И возразить нечем, ибо прав со всех сторон. Но как-то пещерно прав. Не по-нашему. На ум пришел рассказ О.Генри «Боливар не вынесет двоих». Ну, точно. Как только друг стал помехой, пулю в лоб – и вся недолга. И помехи нет, и делиться не надо. А что и было хорошего – это в прошлом, в несуществующем.

Лена стукнула пудреницей, отвлекла. Роман искоса пронаблюдал, как она лениво, но уверенно расправилась с остатками кокаина. Н-да.

«Максимум, неделя, – соображал Роман, споласкивая тарелки. – И надо от нее избавляться. Иначе я спущу все до нитки и вдобавок обрасту долгами. А это уже из разряда удовольствий, которые я не могу себе позволить».

Следовало осторожно выяснить, как она отнесется к тому, что пребывание у него в гостях будет не слишком долгим. Но только – осторожно, а то еще обидится и съедет незамедлительно, чего Роману пока не хотелось.

– Какие планы? – подыскал он приемлемую фразу.

– Да никаких, – обескуражила его Лена.

Она переместилась в гостиную, включила телевизор, нашла МУЗ-ТВ и завалилась на диван с такой непосредственностью, будто жила здесь всю жизнь.

Роман решил, что сейчас не слишком подходящий момент. Все-таки только-только ввез и тут же намекать на выезд? А где же знаменитое московское гостеприимство?

Ладно, этот вопрос можно провентилировать позже. Пусть пока отдыхает. Глядя на ее длинные, изящные щиколотки и узкие коленки, выставленные к потолку, Роман снова почувствовал сексуальное томление. Пожалуй, если он поспешит от нее избавиться, то умрет от сперматоксикоза, вспоминая эти коленки.

– Мне надо по делам. Так ты тут не скучай, я скоро вернусь.

– Да можешь не торопиться, – откликнулась Лена, блаженствуя под песню какой-то лохматой особы.

Пока доза при ней, ей везде хорошо, понял Роман.

– Послушай, ты ведь понимаешь, что Жора будет тебя искать? – перешел он ко второму важному вопросу.

– Пусть ищет, – отмахнулась Лена.

– Но это опасно.

– Конечно, опасно. Найдет – убьет. Он же зверь.

– Будь осторожна. Не говори знакомым в телефонных разговорах, где живешь. Даже район не называй. Не ходи по старым местам. Смотри, чтобы за тобой не увязывались подозрительные люди. Порошок покупай у другого поставщика…

– Ой, да знаю я все, не маленькая. Сколько этих сериалов пересмотрела, могла бы сама в милиции работать. Ну, чего ты там стоишь? – Лена извернулась и глянула на него из-под челки. – Иди ко мне, я соскучилась. Ну? Иди…

Она пошлепала ладошкой по дивану и раскинула шелковый халатик, добавив к торчащим коленкам еще две пленительные вершины. Роман завороженно двинулся к ней. Но в этот миг зазвонил телефон.

Роман приостановился. Распахнутые полы халата манили его, как цветочные лепестки манят шмеля. Но звонок был из Конторы, а просто так оттуда не звонят.

– Извини, – пробормотал он и вышел в коридор, плотно прикрыв дверь.

– Слушаю.

– Слушай, – сказал подполковник Дубинин, куратор и непосредственный начальник Романа. – Есть задание. Не задание – мечта. Еле для тебя выбил. Так что через час чтобы был в Управлении.

– Есть, товарищ подполковник.

– Ты чем-то недоволен? – спросил Дубинин, еще более чуткий к интонациям Романа, чем Леня.

Увы, бывший Леня.

– Никак нет, всем доволен, – поспешно отозвался Роман, делая над собой усилие, чтобы не думать об оставленной на диване Лене. – А что за задание?

– Прогулка по Европе. Море удовольствия и все такое. Сам бы поехал, но не могу. Так что – пляши.

– Пляшу.

– Ну, через час. И не дай тебе бог опоздать. Поедешь на Шпицберген моржей гонять, имей в виду.

– Все, мчусь.

Сжав сборы до армейских нормативов, Роман выкроил десять минут и к дивану все-таки наведался. Попрощался, так сказать. Пути, ведущие из Конторы, были неисповедимы, и потому следовало захватить с собой на дорожку как можно больше простых человеческих радостей.