Сергей Кулаков - Удар блокируют ударом

Но был у Романа в запасе один трюк, которым он надеялся отвлечь внимание собак на несколько секунд. Этот трюк был в арсенале японских ниндзя и при правильном исполнении мог вогнать человека в кратковременный психологический ступор. Трюк этот – пронзительный крик, почти визг, неожиданно издаваемый с душераздирающей силой. Ниндзя достигали в этом искусстве таких высот, что криком могли вызвать остановку сердца у противника.

Ну, на подобный эффект Роман не рассчитывал, но вот отпугнуть на какое-то время собак сильно надеялся.

Только бы его поставили на ноги.

И сняли с него эти мокрые, дышащие жаром и псиной живые капканы!

Адам, постояв, шагнул вперед, одновременно нагибаясь, чтобы забрать пистолет.

И в этот миг послышались два коротких хлопка.

Адам, как наклонялся вперед, так и повалился ничком, не издав ни звука. Только вздрогнула земля под его десятипудовым телом.

Собаки испуганно заскулили. Подержав Романа несколько секунд, они вдруг оставили его и окружили лежащего хозяина, повизгивая, как слепые щенки.

Роман, все еще стараясь не делать резких движений, сел, поднялся на ноги. Собаки копошились внизу, не обращая на него внимания. Они не понимали, что произошло с хозяином, и не знали, что им делать дальше. Хвосты их бились о колени недавнего пленника, но они утратили к нему всякий интерес.

Из-за дерева вышел Метек с поднятым пистолетом, приблизился к Роману.

– Как ты?

– Ничего, – отозвался Роман.

Он постарался, чтобы его голос прозвучал бодро.

Хотя какое там – бодро? Ему все еще не верилось, что все позади. Слава богу, подоспел Метек, избавил от необходимости визжать на весь лес.

– Спасибо за помощь.

– Все нормально. Я проверил левую сторону – там никого нет.

– Хорошо. Идем в дом.

– Идем.

Прежде чем уходить, Роман покосился на собак. Те легли по обе стороны от Адама и положили головы ему на спину. То ли решили, что хозяин не вовремя отошел ко сну, то ли изъявляли свою собачью скорбь. У Романа мелькнула мысль: а не пристрелить ли их, пользуясь случаем, чтобы в третий раз не попасть к ним в лапы?

Но собаки выглядели такими потерянными, что он эту мысль тут же отбросил. Адам воспитал их с малого детства, они понимали и выполняли только его команды, и без своего воспитателя они теперь годны были разве что на цепь возле конуры.

Вскоре Роман с Метеком оказались у стены пансионата. Название, освещенное фонарем, успокоительно светилось в ночи, приглашая всех желающих. Из приоткрытого окна доносились невнятные голоса. Казалось, там сидит мирная компания и коротает время за поздним семейным ужином.

Перед тем как заходить в дом, напарники заглянули в одно из окон. Роман с удовлетворением убедился, что все заговорщики на месте. Он указал Метеку на Марту. Тот кивнул, давая понять, что видит ее.

Они вернулись к крыльцу и поднялись по ступенькам к двери. Роман взялся за ручку, нажал. Дверь была не заперта. Роман приоткрыл ее и вошел в темный коридор, держа пистолет перед собой.

Метек неслышно крался в шаге позади него.

Мягко-мягко ставя ноги, Роман прошел коридор, свернул налево, к приоткрытой двери, из которой лился свет. Секунду подумал, как получше обставить свое появление. Можно было ворваться громко, чтобы сразу надавить на нервы собравшимся. Опрокинуть пару стульев, рявкнуть громовым голосом.

Но Роман избрал другую тактику. Он аккуратно отвел дверь и сделал несколько шагов вперед.

– Добрый вечер.

Появление сначала одного, а затем второго человека, в масках с прорезями, с наставленными пистолетами произвело впечатление.

Пани Барбара обмерла и побелела, некрасиво приоткрыв рот. Пан Юзеф как полуобернулся, так и застыл, неотрывно глядя на выставленную болванку глушителя. Примерно так же повели себя остальные.

Если бы Роман влетел с грохотом и криком, это произвело бы меньшее впечатление, чем появление двух вооруженных призраков.

Роман посмотрел на Марту. В отличие от мужчин, она казалась совершенно спокойной. Губы ее презрительно скривились. Она сразу узнала голос вошедшего.

Метек зашел с другой стороны и встал возле окна.

– Вы кто? – спросил по-польски пан Юзеф, стараясь сохранять присутствие духа.

– Старый знакомый, – сказал Роман. – И, пожалуйста, говорите по-русски. Насколько я помню, вам этот язык хорошо знаком.

– Это невозможно… – проговорил старик в крайнем замешательстве.

– Возможно, пан Юзеф, – сказал Роман. – В этой жизни все возможно. Не так ли, Ева?