Михаил Серегин - Убийственное влечение

Лена задумалась. Ей показалось, что старая куртизанка сказала меньше, чем ей было известно.

– Чем она занималась в последнее время? Девочками по вызову? – в открытую спросила Лена сутенершу.

– Не знаю, – пожала плечами та, – если у нее и остались какие-то фирмы нашего профиля, то Жанна рулила только через подставных лиц. А о «чистом» ее бизнесе я мало что могу сказать. По-моему, была у нее какая-то фирмочка, связанная с продуктами питания. – Женщина опять неопределенно пожала плечами и подвела итог разговору: – Ладно, давай завязывать эту бодягу. Мне работать пора. А ты иди.

Лена первой вышла из комнаты. Поймав любопытный взгляд Заны, подмигнула ей, и девушка в ответ одарила ее белозубой улыбкой.

– Проводи ее. – Это касалось уже Вадика. Тот молча поднялся и, проследовав в коридор, встал у двери. Пока Малышева обувалась и надевала плащ, молодой человек не проронил ни слова. Он так же молча отпер дверь и закрыл ее за девушкой.

Спускаясь по лестнице вниз, Лена размышляла над словами хозяйки «Элегии».

С одной стороны, ее можно было понять. Появилась неизвестно откуда девица и заявляет, что ищет Жанну по личным соображениям. Жанна завязана по уши в криминале. А в этой среде как-то не принято раздавать адреса незнакомым людям направо и налево. За такое можно и головой поплатиться.

Лена вышла на улицу. Ветер немного поутих. Сумерки уже плотно окутали город. Моросил мелкий дождь.

Лена поспешила домой. Для этого нужно было проехать несколько остановок на автобусе и довольно прилично – на трамвае. Девушка не знала, что как раз в это самое время старая куртизанка с задумчивым видом набрала номер телефона…

Малышева миновала двор и свернула в закоулок, ведущий к автобусной остановке. Она уже видела освещенный фонарем щит для расклейки газет и аккуратную стеклянную будку, когда неожиданно ощутила чье-то приближение слева. Лена развернулась, пытаясь рассмотреть в вечерней мгле силуэт. Сразу ясно было только то, что он принадлежит мужчине.

Силуэт очень не понравился Малышевой. Мужчина остановился.

Мысль, что должно последовать что-то для нее весьма неприятное, вспыхнула в голове и мгновенно дала команду послушному телу.

Она резко бросилась в сторону, и пуля пролетела мимо. Негромкий хлопок подсказал ей, что пистолет был с глушителем.

Лена рванула за спасительный угол пятиэтажки. Сейчас темнота была на ее стороне. Убийца поздно разгадал ее маневр, и пуля чиркнула по стенке, не причинив Малышевой никакого вреда.

Девушка решила не испытывать судьбу и спряталась за толстый ствол тополя. Подождав несколько секунд, она осторожно выглянула и обнаружила, что напавший на нее, выставив пистолет вперед, крадется вдоль стены, напряженно всматриваясь в освещенные светом из окон первого этажа кусты сирени. Пистолет нервно дергался в его руке.

Лена осторожно скинула туфли и замерла. Как только убийца поравнялся с ней, девушка применила трюк, проделанный до нее миллион раз в подобных ситуациях.

Монетка стукнулась о стену дома, издав приглушенный звук. Рука с пистолетом дернулась в том направлении.

В тот же миг ноги мужчины словно подрубили. Он нелепо взмахнул руками. Что-то сильно стукнуло в окно первого этажа. Послышался звук бьющегося стекла, тяжелый предмет громыхнул по жести подоконника.

Мужчина каким-то чудом не упал на спину. Он по-кошачьи вывернулся и оперся руками о мокрый асфальт дорожки.

– Сволочи! Окно разбили! – тоскливо протянул женский голос. – Коля!

Нападавший неожиданно проявил прыть и, не ожидая дальнейшего развития событий, дал стрекача.

Преследовать его Малышева не стала. Неизвестный, оказавшийся на редкость резвым типом, уже растворился в темноте. Гоняться за ним в чулках по мокрому асфальту Лена не собиралась. Она поискала туфли и неожиданно наткнулась на предмет, угодивший в окно и наделавший столько шума.

Это был пистолет системы Стечкина с глушаком. Малышева торопливо сунула его в сумочку. Пока Лена надевала туфли, разбитое окно открылось и мужской голос неласково поинтересовался:

– Это ты, паскуда, стекло расколошматила?

– Нет, – односложно ответила Лена, справляясь с последней туфлей.

– А кто… твою мать? Пушкин, что ли?

– Кто разбил, тот убежал. – У Лены не было абсолютно никакого желания объясняться с рассерженным мужиком и его женой, которая стремилась поучаствовать в разворачивающемся скандале и прорывалась к битому окну, стараясь оттеснить мужа.