Иван Стрельцов - Пикирующий глиссер

Кеша, он же в широких кругах любителей запрещенного кайфа больше известный как Кощей, мало походил на обычного человека, скорее уж на узника фашистского концлагеря. В чьих-то обносках, тощий, как живой труп с серо-желтой кожей, узким скуластым лицом, густо усеянным ямками оспин, глазами, напоминающими матовое стекло, редкими светлыми волосами, зачесанными на сторону и обнажающими проплешины на черепе.

Достав из кармана не по размеру большого пиджака полупустую пачку «Беломора», он выбил на сморщенную ладонь папироску, крючковатые пальцы привычно сдавили конец бумажного мундштука.

– Значит, так, – раскурив папиросу, Кеша взмахом руки потушил спичку и небрежно бросил ее в консервную банку, которая заменяла пепельницу. – Все трое так и служат в ментовке. Лацюк, кабан, уже ждет подполковника, начальник уголовки блатюков держит вот так, – Кощей продемонстрировал тощий, с выпирающими костяшками кулак. – Дудиков у него личным водителем и, как утверждает братва, преданней немецкой овчарки. Серафимов – капитан во вневедомственной охране, кабинетный червяк.

Кеша глубоко затянулся, плевком затушил окурок, также бросил в банку и ненадолго разразился глубоким надсадным кашлем. Отдышавшись, достал из внутреннего кармана сложенный в несколько раз листок бумаги из школьной тетради в клеточку.

– Вот, адреса их, телефоны, домашние и служебные. Мобильники узнать не удалось, как говорится, не по нашим возможностям.

Кощей хмыкнул и почесал пальцами кончик носа, типичный жест наркоманов, употребляющих кокаин.

От сидящего напротив Салмана Гильядова не ускользнуло, что тело собеседника начинает бить мелкая дрожь, «первая ласточка» надвигающейся ломки. В кармане чеченца лежал заранее приготовленные коробок с пятьюдесятью граммами чистейшего колумбийского кокаина, но он пока не спешил спасать своего «ландскнехта». Он, как палач, как садист, как исследователь, наблюдал за тем, как боль волной захлестывала сидящего напротив наркомана. Кеша изо всех сил пытался сопротивляться, вернее, не поддаваться боли. Но силы таяли с каждой секундой, тщедушное тело трясло все сильнее, глаза стали наливаться кровью, на лбу выступил бисер пота, синие жилы вздулись на тощей шее…

Салман Гильядов со своей группой прибыл в Новоморск неделю назад. Бросаться очертя голову в Комсомольск, чтобы посмотреть на банк, который следовало «взять», он не стал. Еще в Москве был разработан план действий, которого он сейчас твердо придерживался.

Первым в Новоморск вылетел Барсук, так прозвали одного из сотрудников службы безопасности «Юго-Востока». Прозвище он получил за свою внешность, схожую с этим зверем, хотя, как считал Салман, того следовало «перекрестить» в проныру. Бывший оперативник МУРа, бывший журналист, он запросто мог провести предварительное расследование в любой точке бывшего Советского Союза, причем сам всегда оставался в тени как для конкурирующих сторон, так и для компетентных органов. В своей сфере Барсук был человеком незаменимым, официально он числился за отделом по связям с общественностью и прессой, но появлялся там исключительно в дни зарплаты, занимаясь основной работой в службе безопасности.

В Новоморске Барсук провел всего три дня, задание было несложным, но ответственным. Необходимо было найти для Гильядова агента установки.

Барсук окунулся в самый ил местной жизни и вскоре выловил нужного кандидата. Кеша был просто рожден для предстоящей работы. Мальчик-колокольчик, среднюю школу окончил с золотой медалью, юрфак с красным дипломом, и, как лучший выпускник, получил предложение, от которого трудно отказаться. Кощея пригласили работать в региональное управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Это был настоящий карьерный скачок. Через три года за отличную службу на плечи борца с дурью свалилась на погоны третья звезда. Но уже через год солнце на безоблачном небосклоне карьеры закатилось. Причиной тому стало банальное разнообразие выбора. Проще говоря, карьеру загубили блеск мишуры ночных клубов, похотливый запах тамошних девиц и наркотическая нирвана. Однажды попробовав кокаин, старший лейтенант уже не смог соскочить, благо этой дури в управлении всегда было завались, и при умелом манипулировании с молотым димедролом или даже крахмалом можно было разжиться парой-тройкой граммов волшебного порошка. Но, как известно, сколь веревочке ни виться, а финал все равно будет паршивым. Так случилось и с Кешей, однажды его за употреблением кокаина застал один из штабных полковников. Разразился скандал, но начальство решило не сдавать наркомана службе собственной безопасности, которая вместе с прокуратурой готова была вцепиться в само управление, вытаскивая наружу все грязное белье. А тогда не то что ждать нового повышения не придется, на старой должности не удержишься. Поэтому было решено штрафника уволить из управления по-тихому, но с «волчьим билетом». Кощей сам не возражал против такого расклада, только вскоре «потеряв» удостоверение офицера УБНОНа, он потерял и свой статус влиятельного человека. А дальше жизнь покатилась по наклонной, бывший милиционер сразу растерял всех друзей и знакомых, поначалу продавал имущество из квартиры, затем продал и саму квартиру.