Андрей Негривода - Подвиг в прайс не забьешь

– Мы почти пришли, Андрюха! Держись! Это приказ! – Стар схватил его за плечи. – Ну, что? Дотянем?

– М-да... – только и сумел произнести Филин.

Последнее, что он запомнил, было то, как Стар «уплыл» куда-то вверх, в белую, бурлящую, снежную мглу...

«Все, Андрейка, – села батарейка!»...

Хотя...

Нет! Было еще одно воспоминание! Горячечный бред, не иначе...

...Большая, зеленая стрекоза, протяжно воя и громко хлопая крыльями, открыла свою большую светящуюся в ночи пасть, ожидая с нетерпением и дрожью, во всем своем уродливом теле, когда же, наконец, в нее, ненасытную, положат Андрея... Сон возвращался... Только теперь его «действующие лица» немного изменились – в пасть стрекозы его вложил не большой и лохматый зеленый куст, а два уродливых гуманоида с альфа Центавра...

...С того дня начались его «хождения по мукам»...

По душевным мукам!

Следуя довольно суровому приказу генерала Жерарди, в Обань, где и находился Андрей в госпитале, каждый день с Корсики, из городишки Аяччо, с базы 2-го Парашютно-десантного полка (2 ПДП), где, собственно, и квартировал его отдельный учебный взвод, самолетом доставлялись двое... Двое «аксакалов» этого уникального взвода... Рвались, как он узнал позднее, поехать все и сразу, но приказ Паука был суров, как никогда, – двое!.. Двое, потому, что психика Филина, его восстанавливающаяся по крупицам память, могла не сдюжить количества полученной информации, а отправлять Андрея из отделения «интенсивной терапии» в отделение «психоневрологическое» не хотел никто, понятное дело...

Он начинал по-новому знакомиться со своими старыми друзьями... И... это было, если честно, не самым простым процессом...

Первыми буквально на следующий же день прибыли, и это было совершенно естественно, Стар и Вайпер... Потом Водяной и Джамп... Гранд и Стингер... Джагглер и Оса... Даже Питон, теперь уже заслуженный пенсионер Легиона, приезжал к нему из Марселя для того, чтобы «познакомиться»... А кое с кем он «знакомился» только по фотографиям, потому что их, его боевых соратников, уже было не вернуть никогда... Клим Белоконь и Мартин Хейнкель, а попросту Задира и Гот... И тогда он грустил... Все они, «аксакалы» его взвода, прошли за неделю перед его глазами. И со всеми он «знакомился» заново... И знакомство это, как правило, затягивалось часов на пять, пока лейтенант Савелофф попросту не выгоняла их вон... Благо звание «лейтенант» и приказ старшего по званию имели свой вес...

Тень... Вовка Кузнецов... Он так и не переселился в палату Андрея... Тут уже от него ничего не зависело, несмотря на прямой приказ Жерарди... В этом свою «сольную партию» сыграла Мари... Нет! В палате Андрея, конечно же, полностью оборудовали место для капрал-шефа Кузнецова-младшего! И он проводил на этом месте примерно часов двенадцать в сутки. Но только дневных часов! Тогда, когда действительно требовалась его помощь, Андрей вспоминал постепенно все, кроме иностранных языков, здесь был ступор, абсолютный барьер... А вот ночные часы, свободные от «посетителей» и медперсонала, Мари отобрала себе!.. По праву старшего по званию. Армия есть армия... На ночь, когда Тень уходил отдыхать в соседнюю палату, а это уже «выбила», вытрясла из главврача госпиталя, полковника медицинской службы, сама Мари – «чтобы был рядом, на всякий случай», – она брала дело в свои руки...

Мари...

Такая «абсолютная француженка»!.. Она была уверена и, наверное, не зря, что... «От всех болезней – всего полезней!»... Она совершенно не стеснялась и не скрывала методов своей «интенсивной терапии», потому что теперь уже было понятно всем, что лечить лейтенанта Ферри надо не только физически, но еще и душевно... Вот именно эту область и «отвоевала» себе лейтенант Савелофф... Она сумела доказать всем местным эскулапам, что сумеет это сделать... И взяла дело в свои руки... И не только в руки... Она старалась изо всех сил, желая побыстрее вернуть Андрея в нормальное, «человеческое», состояние...

Только...

«Дело» Андрея иногда давало сбои, «хандрило» и «капризничало»... Оно, это «дело», иногда попросту «сворачивалось калачиком» и отказывалось реагировать на всяческие к нему поползновения со стороны... «Дело» жило своей, странной и совершенно непредсказуемой жизнью... А Мари... Мари не отчаивалась! Она попросту знала, не известно только, откуда, что мужской «спермотоксикоз» можно вылечить одним-единственным лекарством – женщиной... А вот если этого «лекарства» нет, то тогда жди непредсказуемых последствий!.. Мало ли что может ударить изнутри в голову?!. «Лечение» должно быть постоянным и беспрерывным!.. Что и говорить, но, как оказалось, она была права – « От всех болезней – всего полезней!»...