Андрей Негривода - Подвиг в прайс не забьешь

А потом был третий день... Четвертый... Пятый... И эти его протеиновые «завтраки», «обеды» и «ужины»...

«...Они уже идут... Я знаю... Держись, капитан!..»

...И было «... Let it be ...»

...А на шестой день...

На шестой день Андрей впервые подумал о том, что... Наверное, он не сумеет дождаться... Нет, желания, а главное, злости было хоть отбавляй! Только... В этот день его пребывание в яме закончилось на пару часов раньше...

Он пришел в себя от острого запаха нашатыря, ударившего в нос...

Филин открыл глаза и увидел, что над ним склонился пожилой белый мужчина какой-то очень уж академической внешности, а за его спиной возвышался полковник Гонсалес... И еще... Он лежал в своей коморке, укрытый горой какого-то рваного тряпья, которое когда-то называлось одеялами...

Странно, но ему, несмотря на все эти «теплые вещи», было жутко холодно... Его трясло так, словно он вышел голышом прогуляться по окрестностям Северного полюса и забыл вдруг, уподобясь полному дауну, как идти обратно...

...«Академик» разговаривал с Кайманом по-английски, поэтому Филин, хоть и с трудом, в таком состоянии он, наверное, с трудом понимал бы и родной русский, соображал, о чем и о ком вообще идет речь...

– Это малярия, господин полковник.

– «Болотная лихорадка»!..

– Называйте, как хотите, но болезнь налицо! Сколько дней он у вас в «таком» плену?

– Уже шесть.

«Академик» снял очки в тонкой золотой оправе и протер стекла:

– Все правильно... Классический случай... Инкубационный период малярии от шести до тридцати шести суток, но у него он развился гиперактивно, потому что москиты его инфицировали каждый день...

– Что теперь? Сколько он протянет?

– Этот первый приступ пройдет через несколько часов... А потом... Потом не знает никто! Все зависит от того, как пойдет течение болезни... Если следующий приступ, а он будет обязательно, произойдет через трое суток, то это так называемая «трехсуточная малярия», с ней, если ее не лечить, он может прожить либо несколько месяцев, либо несколько лет...

– Так долго мне не надо!..

– А вот если приступ будет на четвертые сутки, тогда дело плохо...

– Что это значит, док?!

– «Четырехсуточная малярия», приступы которой бывают раз в четверо суток, – самая тяжелая форма этого заболевания... Если ничего не предпринимать, то человек обычно погибает после третьего или четвертого приступа...

– Если все так, то он подохнет примерно через две недели?

– Да, полковник...

– Мало!..

Кайман плюнул на пол, но для Андрея этот плевок был самым, наверное, счастливым знаком – это означало, что его экзекуция в ожидании дона Алесандро должна продлиться еще не меньше двух недель! Видимо, все же внесли его выстрелы раздрай в стан наркомафии... Но... Дела денежные, видимо, были важнее мести: дон Саша решал вопросы бизнеса... А за это время за ним придут! Обязательно придут! В это Филин верил свято!..

– Что можно сделать, док, чтобы он жил?

– Полное переливание крови!

– А лекарства там эти ваши всякие?

– Единственное действенное «лекарство» при этом заболевании – это полное переливание крови.

– И все?

– К сожалению, медикаментозных средств еще придумано не было, полковник...

– Ясно! Хорошо, док!.. Спасибо вам за вашу работу... Если понадобится, то по поводу этого... – он ткнул пальцем в сторону Андрея, – я обращусь к вам еще раз... А теперь вы можете быть свободны!..

Они ушли вместе, оставив Андрея в одиночестве.

«...Ну, что, Андрюха?.. Конец подкрался незаметно?.. Две недели, если все хреново?.. Ладно!.. Я и из этой дыры тоже выползу... – Он едва заметно улыбнулся. – Не дождутся!..»

Ох, уж эта одесская натура!.. Даже сейчас, в таком бедственном состоянии, в его голове, как это и было абсолютно всегда, всплыл старый одесский анекдот в тему:

«Возвращается как-то оч-чень пожилой еврейчик домой. Идет, опирается на палочку. Кряхтит себе под нос, как это делают все люди после семидесяти лет... Заходит в старый одесский дворик и садится на скамеечку передохнуть. Вдруг на втором этаже открывается окно, и в него высовывается его соседка по „коммуналке“:

– Здгявствуйте, Сэмэн Согомонович!

– И тебе того же, Софочка! – отвечает старик.

– Ви таки погуляли сегодня по Одессе?

– Хогошо погулял...

– Ви не устали? Как ви себя чувствуете?

– Не дождетесь!!!»...

...Тогда, той ночью, ему приснился странный сон...

...В полной темноте Андрей вдруг различил странный силуэт, склонившийся над ним. Он пытался рассмотреть его получше, но что-то мешало. Он пытался пощупать этот силуэт, но руки не слушались своего хозяина... И тогда он вспомнил, за что его прозвали Филином, и попытался включить свой природный «прибор ночного видения». Это было сложно. Теперь сложно. Но... Он увидел! Увидел сказочный, лохматый куст, который смотрел на него. Он увидел глаза этого куста!.. И Филин стал отмахиваться...