Михаил Нестеров - Характер победителя

Марк мысленно помахал ему рукой. И снова все внимание сосредоточил на мине. Машина с Джемалом Шавхелишвили отъехала на двадцать метров.

«Шерхан жив?»

«Да».

«Значит, игра продолжается».

Артемов близко. Ближе, чем кажется. Это желаемое наступает на действительное. Он еще в пределах смертельного разлета осколков, но у него выгодная позиция: его прикрывает Абашидзе.

Черт возьми...

Марковцев упустил из виду потенциальную опасность, и исходила она от командира минометного расчета, который буквально держал Артемова на мушке. После взрыва у Марка будет всего несколько мгновений, чтобы поймать Абашидзе в прицел и выстрелить.

– С первого раза, – шепнул он, придавливая спусковой крючок. – Ну, давай, с первого выстрела.

Миномет походил на телескоп, в окуляр которого мог заглянуть сам черт из-под земли или слесарь из канализационного люка и увидеть в нем черные звезды и пыль. Рядом с ним находилось пять человек. По две мины на каждого, прикинул Марк. Тогда как им, за глаза, хватило бы и по одной пуле.

Сумеречная пора. Не самая хорошая для стрельбы. Но важен только первый выстрел, а дальше должен помочь огонь из вспыхнувших машин.

Сергей плавно дожал спусковой крючок.

Пуля легла очень близко от цели. Она прошла над и между перьями и срикошетировала от корпуса мины, в паре сантиметрах от трубки стабилизатора. Марк не смог увидеть этого. Взрыва не произошло, значит, он промахнулся. Он прицелился чуть ниже, под самое оперенье мины.

В это время он уже не видел никого – ни солдат, ни машины с Шерханом, ни Артемова и его конвоира. Только цель. Он мысленно проложил для пули траекторию: точно между перьями, в середину трубки, словно опоясанной дополнительным зарядом...

Солдат привлек резкий металлический щелчок со стороны паркового ящика с осколочными минами. В ту же секунду они повернули голову в сторону церквушки. Оттуда донесся более приглушенный и более объяснимый звук. Это был выстрел из винтовки.

Марковцев выстрелил во второй раз. Снова не попал. В этот раз успел отметить движение среди солдат. Они быстро заняли положение для стрельбы лежа, повернувшись в его сторону, как если бы упали. На Артемова и Абашидзе он не посмотрел. Последний не понял ничего, первый догадался обо всем. Наверное, по его губам пробежало имя товарища.

Абашидзе стряхнул с себя оцепенение. Толкнув Артемова в спину, он навалился на него всем телом. Потянулся к пистолету. Взведя курок, прохрипел в ухо полковника:

– Вот и все.

Он приставил ствол к его голове, отстраняясь, чтобы кровь не брызнула ему в лицо. Но в последний момент передумал стрелять, заметив наручники на левой руке Артемова. Он приподнялся, надавил коленом на больную ногу полковника и набросил свободное кольцо наручника на поручень мостков.

– Может, ты еще и пригодишься, – выговорил он.

Его настрой поменялся с первыми же выстрелами снайпера. А вот сейчас прозвучал третий...

Слишком мала цель. Слишком велико желание не промахнуться. Слишком много поставлено на карту. Слишком много зависит от точного попадания. Это все равно что попасть из рогатки ключом в замочную скважину.

Сергей прицелился в третий раз. Выстрелил.

Пуля пошла точно по проложенной им траектории. Когда сдетонировал дополнительный заряд, а за ним основной, когда вслед за огнем до него долетел грохот разорвавшейся мины, он похвалил себя: «Отличная баллистика».

Все, что летает, в конце концов опускается на землю.

В воздухе свистели осколки, поражая всех, кто находился в эпицентре взрыва. Они догнали машину с Шавхелишвили и высадили в ней заднее стекло, осыпавшееся в салон. Мины взрывались одна за другой, все наращивая темп. Они выбрасывали в небо языки пламени и клубы дыма.

Сергей поймал в прицел Абашидзе в тот момент, когда он поднимался на ноги. Выстрел. Пуля попала Абашидзе в левую половину груди, и он упал как подкошенный. В оптику Сергей разглядел Артемова. Главное – он жив.

Разглядеть сквозь огонь и дым машину Шавхелишвили было невозможно.

Тело Абашидзе перевалилось через перила и скатилось по камням. Артемову удалось удержать его за рукав. Прилагая нечеловеческие усилия, рискуя оставить прикованную наручниками руку на перилах, он подтягивал отяжелевшее тело Абашидзе к себе. Над ним свистели осколки, рикошетом отскакивали от камней, и Артемову пришлось вытянуться в струнку на мостках. Он походил на Нео из «Матрицы», уклоняющегося от пуль. И для Артемова время тоже остановилось. Он подбадривал себя криками, ломал ногти, таща к себе Абашидзе. Но вот его рука ткнулась в холодную рамку пистолета. Он разжал пальцы трупа и забрал у него пистолет. Передернул затвор в тот момент, когда из-за охваченного огнем базара к амфитеатру рванул грузинский солдат. Артемов выстрелил в него. Пуля пробила солдату рукав куртки, и он, бросившись под защиту каменного лотка, открыл ответный огонь из автомата. Пули ударили в мертвое тело Абашидзе. Артемов громко вскрикнул и лихорадочно бросил под нос: «Ну, ловись рыбка большая и маленькая». Он лежал навзничь, но в любой миг был готов выстрелить.