Чингиз Абдуллаев - Моё прекрасное алиби

Я иду по Валню-стрит, широко махая правой рукой. Полицейские отдают мне честь, продавцы улыбаются. Надеюсь, никто из них не догадается заговорить со мной. В магазине театральных принадлежностей я раздобыл некоторые вещи и теперь любой, заглянувший ко мне в рот, увидит, что я еще и немой. А это очень важно для такого незнайки, как я. Все-таки нужно учить иностранные языки.

На Семнадцатую улицу я вступаю уже в семь двадцать вечера, И хотя я по-прежнему шагаю и улыбаюсь встречным прохожим, я успеваю заметить стоящие у гостиницы автомобили, людей, сидевших в них, рассыпанных по всей улице громил, чуть движущиеся занавески, за которыми скрываются охранники. Проходя мимо двух машин подряд, я незаметно бросаю в их бензобаки простые американские презервативы, наполненные марганцем и еще другим порошком для ускорения реакции. Каким именно, я не скажу, иначе можно будет просто взрывать автомобили на улицах.

После этого я подхожу к отелю «Варвик». Нужно видеть, как смотрят мимо меня и сквозь меня все охранники. Я инвалид, человек без руки, получеловек. По их мнению, я не могу представлять никакой опасности А вот американцы, наоборот, всячески подчеркивают мне свое уважение. Стоило мне только зайти в отель «Варвик», пройдя мимо многочисленных охранников, как ко мне подскочил портье.

— Что вам нужно, сэр? — видимо, спросил он меня. Я показываю ему свой обрубок во рту и знаками прошу отвести меня в кафе. Он, кажется, понял, ведет меня в кафе на втором этаже. Всюду видны морды охранников. Портье что-то говорит официанту, и тот приносит чашечку кофе. Все-таки плохо, что я не знаю английского языка.

Через полчаса начнутся взрывы, если я правильно рассчитал время. Значит, у меня есть небольшая фора. Теперь мне нужно войти в лифт. Конечно, в лифте никто не ездит. Там же нельзя спрятаться. Спокойнее. Укрепляю свои мешочки по краям верхней плиты. В нужный момент эффект будет поразительный. Ох, как трудно работать одной правой. Хорошо, что у меня есть такой крепкий ремень, на котором я могу повиснуть. Поправляю форму, выхожу на последнем этаже. В конце коридора еще двое охранников. Они нашпиговали своими людьми гостиницу. На меня эти ребята только бросают взгляд и сразу отворачиваются. Конечно, ведь инвалид не может быть опасным. Самые лучшие номера всегда бывают на последнем этаже. Это я знаю хорошо. И в этом сюите, конечно, живет мой «клиент». Этим двоим и в голову не придет, что внизу многочисленная охрана могла пропустить убийцу. Здесь они чувствуют себя спокойно. Я подхожу к ним вплотную. Действительно смешно. Что может сделать безрукий инвалид против двух откормленных боровов. Сейчас посмотрим. Для этого достаточно небольшого баллончика с усыпляющим газом. Или слезоточивым. Я не знаю, что внутри, но оба падают на пол, задыхаясь и кашляя. Удары по голове их же оружием довершают картину.

Теперь нужно втащить обоих в номер. Можете представить, как трудно тащить их одной рукой. Внизу идет совещание, нужно торопиться. С баллончиком мне, конечно, повезло, их продают в Америке на каждом шагу. Но везет обычно думающим и дерзающим. Дуракам везет редко, это только в пословице так говорится, что им всегда везет.

Теперь рыболовной леской связываю им руки, ноги, так, чтобы они не могли развязаться. Проверяю аварийный выход наверх, по пожарной лестнице. Он, конечно, открыт. Смотрю на часы. Еще есть пять минут времени. Что самое глупое в охране любого важного лица? Оружие его охранников. Посторонних, чужих, незнакомых гостей проверяют очень тщательно на выявление оружия, забывая, что ловкий человек вполне может отнять оружие у охранника. Это как атомная бомба, которая, взорвавшись, разрушает не только территорию противника, но и своей радиацией уничтожает собственную землю. Самая большая опасность в таких охраняемых объектах — оружие самих охранников. Достаточно им завладеть и можно смело проводить пешку в ферзи. Одного удара для этого вполне достаточно. Но на один удар я не рассчитывал. Нужно быть дилетантом, чтобы рассчитывать на случай. Я рассчитываю на целую цепь событий, которую сам подготовил и спланировал.

Достав оружие охранников, проверяю его и жду у лифта, уже бросив рядом с ним свой последний мешочек. Через минуту все начнется. Никогда больше не буду браться за работу в другом государстве. Это трудно и неудобно. Я привык к своему протезу и теперь мне так неудобно с одной правой рукой. Но зато, какое это прекрасное алиби! Нарочно не придумаешь.