Сергей Бакшеев - Осколок в голове

Последний выстрел дуплетом оглушил майора милиции Петелина. До этого и так каждый выстрел по ушам бил, но он стрелял по одному патрону и рот держал приоткрытым. А сейчас, когда качнуло машину грохнул сразу из двух стволов и челюсть от толчка захлопнул.

Машину сразу за виражом вправо после выстрелов крутануло влево. Она остановилась. В ушах у Петелина засел лишь тонкий свист, и было непонятно, идет он изнутри или снаружи. Он ощущал только сильный запах жженого пороха. Серный дух, заполнивший машину, был приятен. Этот запах для майора всегда стоял в одном ряду с запахами охлажденной водки, ржаного хлеба, разломанного руками, и жаренного на огне мяса. Петелин не слышал, работает двигатель или заглох, только видел, что сайгаки воспользовались остановкой и смылись в темноту.

Ну ничего, уже нашмолял достаточно, подумал Петелин. Теперь осталось найти и подобрать тушки. И можно будет считать первую часть охоты завершенной.

Майор повернулся к водительскому креслу, чтобы спросить у Мартынова, какого хрена он руль в руках не держит? И только тут, повернувшись и посмотрев на старшего лейтенанта, он почувствовал сквозь резкий запах пороха еще и тонкий дымок от жженой одежды. Мартынов лежал, откинувшись на дверцу В салоне было темно, но маленькие лампочки приборной доски освещали дымящуюся дыру в одежде на груди лейтенанта.

– Мартынов, ты чего? – тяжело выговорил Петелин и не узнал своего голоса. То ли оглохшие уши подводили, то ли горло охрипло.

Он отставил ружье, которое сжимал в руках. Разгибая правую ладонь, пальцы которой лежали на курке, он вдруг все понял. Пустой взгляд тупо смотрел на дымящиеся стволы, не веря в реальность произошедшего.

Петелин угрюмо выругался. Потом выругался громче. Потом закричал, изрыгая поток ругательств. Собственный крик подействовал на него, как ведро ледяной воды, опрокинутой на голову. Петелин выскочил из машины, обежал ее и рывком открыл водительскую дверь. На него мешком повалилось тело Мартынова.

– Какого хрена ты дергал машину?! Какого черта тормозил?! – кричал Петелин. – Я же приказал гнать ровно, никуда не сворачивать и давить этих тупых тварей, если они попадают под колеса!

Он замолчал, склонился над выпавшим Мартыновым. Собственное учащенное дыхание мешало определить, дышит тот или нет? Он долго и тщетно пытался нащупать пульс на горле старшего лейтенанта. Дрожащие пальцы ничего не улавливали. Майор снова начал ругаться, негнущимися руками долго расстегивал одежду на груди Мартынова, потом грубо разорвал ее и уставился на открывшуюся большую обожженную рану. Крови почти не было. Рваные края запеклись от струи огня, вырвавшейся из ружья.

– Сволочь ты, Андрюха! Гад, сволочь! – уже тише ругался Петелин, окончательно убедившись, что старший лейтенант мертв. – Такого дурака сморозить! Так меня подставить! Сволочь!

Выговорившись, он плюхнулся на песок рядом с телом Мартынова, уткнул лицо в сжатые кулаки и стал тупо жевать спичку. Сколько так продолжалось, он не смог бы сказать. Ночь неспешно охлаждала землю, звезды холодно взирали сверху, а желтый месяц криво ухмылялся. В оглохшие уши майора болезненными рывками возвращался слух, будто в них растаяли угловатые ледышки и вытекла противная вода. Петелин уже слышал неровную тишину ночной степи. Двигатель машины не работал, но уазик продолжал светить фарами в грозную ночную мглу.

Петелин внезапно испугался этого света, подумал, что его кто-нибудь заметит и вот-вот придет сюда. Он вскочил и выключил все лампочки в машине, нервно дергая за попадающиеся под руки тумблеры.

Но наступившая темнота не принесла спокойствия. Ему показалось, что степь наполняется тревожными звуками. Вот донесся какой-то стук, где-то вдали ему послышались голоса и шорох шагов, а неясный шум показался гулом работающей машины.

А если его заметят здесь, рядом с этим мерзким трупом? Надо быстрее от него избавиться! Спрятать! Закопать!

Петелин заметался, ища в машине саперную лопатку. У каждого нормального охотника и рыболова она должна быть. Он посмотрел сзади среди мелкого инструмента, заглянул под сиденья, но ничего подходящего не нашел.

И Федорчук насчет этого ругался, вспомнил майор. Но надо же что-то делать! Может, сбросить труп в реку, подумал Виктор Петрович. Но река далеко, надо будет забирать с собой тело и выезжать на дорогу, а еще предстоит прикасаться к трупу, обхватывать его, затаскивать в машину. Нет! Это невозможно! Это просто невозможно!