Сергей Бакшеев: Осколок в голове

Василий быстро набирал высоту, тело вжималось в кресло, перегрузка возрастала. Эти ощущения полковнику были приятны. Он испытывал единение тренированного тела с послушной боевой машиной, и перегрузка осязаемо подтверждала их общую мощь. Василий сделал разворот и пролетел между знаменитой «гагаринской» стартовой площадкой космодрома и городом Ленинском. На окраине города он разглядел здание института, в котором училась дочь Люба.

Когда она родилась, в их только начавшейся семейной жизни был такой хлопотный и неустроенный период, что долго думать об имени новорожденной просто не хватало времени. Они решили назвать дочь так же, как и жену, Любой.

В прошлом году дочь поступила в местный филиал авиационного института. Во время приемных экзаменов несколько девушек были таинственным образом задушены, и Василий, много раз рисковавший собственной жизнью, тогда впервые со щемящим чувством тревоги осознал, что в самый обычный мирный день можно потерять единственного ребенка.

Эта тревога острой занозой крепко засела в нем. Поэтому, когда дочь через полгода стыдливо сообщила, что беременна, Василий даже обрадовался – теперь их маленькая семья увеличится. Да и как любимую дочь можно было укорять, если она почти полностью повторяла судьбу своей мамы?

К счастью, безотцовщина будущему ребенку не грозила. Счастливая Люба познакомила родителей с Анатолием Колесниковым. Парень учился на курс старше в том же институте. К предстоящей женитьбе Анатолий отнесся хоть и вяло, без энтузиазма, но по-мужски хладнокровно: «Раз надо, значит надо».

После свадьбы парень переселился из общежития к ним. Вместе с чемоданчиком одежды он перевез кучу дефицитных книг, которые очень трудно было купить в магазине. Среди груды томов было много абсолютно новых одинаковых книг. Анатолий увлеченно объяснял, что некоторые он купил на талоны за сданную макулатуру, а часть по знакомству. Книги он постоянно обменивал, продавал, покупал новые.

Василий поражался, сколько времени и энергии уходит у зятя на никчемные занятия. Что это: безобидная увлеченность коллекционера или этот процесс называется страшным словом «фарцовка»?

Тимофеев старался думать о зяте хорошо. Он видел, что парень не просто расставлял книги по полкам, но и постоянно читал их. Этого факта полковнику было достаточно для душевного спокойствия. Хотя, надо признать, и деньги у зятя водились, явно не со стипендии. Но разве деньги помешают молодой семье?

Летом Анатолий уехал на два месяца к своим родителям. Люба осталась дома. Все согласились, что нечего ей на сносях таскаться по поездам. Неделю назад зять вернулся, привезя с собой два объемных тюка с американскими джинсами.

Это полковнику авиации, мягко говоря, не понравилось. Джинсы – такая вещь, которая продается только в валютных магазинах «Березка». После службы за границей Василий Тимофеев получил специальные чеки, на которые смог отовариться в Москве в закрытом для простых людей магазине. Откуда мог взять джинсы студент, да еще в таком количестве? Но зять объяснил, что джинсы он получил на реализацию от хороших знакомых, которые работают за границей. В институте среди студентов он их быстро распродаст, вернет деньги, а на прибыль, которая должна быть большой, купит все необходимое для будущего малыша.

Подобная меркантильность полковнику была не по душе. Для внука или внучки он и сам все купит, а студенты должны не шмотками торговать, а грызть гранит науки, чтобы стать классными специалистами. Но жена с дочкой неожиданно встали на сторону Анатолия. Дочка бесконечно перебирала импортные штаны, с тоской глядя на растущий живот. Ей так хотелось их померить. В итоге она отложила две пары и попросила Толика ни в коем случае не продавать их, а дождаться родов.

Но все это сущая ерунда, думал Василий Тимофеев, закладывая очередной вираж над пустынной степью. Главное, что дочь родила здорового пацана и искренне любит мужа.

Люба так сильно ждала Толика во время разлуки и с таким пылом бросилась ему на шею, что Тимофеев испытал отцовское чувство ревности. Что поделаешь, дочь выросла, и любовь к родителям уступила место в ее сердце любви к чужому мужчине.

Это естественно, в очередной раз успокаивал себя новоиспеченный дедушка. Да и Толик к ней явно неравнодушен. Хотя в его взгляде временами и мелькает что-то кобелиное, но парня понять можно – Любка долго вне игры была.

Полковник повернул самолет прямо на заходящее солнце, опустил на лицо полусферу светофильтра и с мальчишеским задором понесся вдогонку за уходящим светилом. Он целил в багряный шарик, как в круг мишени.