Андрей Орлов - Харбинский экспресс-2. Интервенция

И что из этого следует?

А вот что: все они решат у себя сами, келейно. И приговор вынесут. Но рук марать чужой кровью не станут, ни-ни. Зачем? Можно поступить проще простого: запалить избу с четырех сторон, да и дело с концом. Опять же при надобности удобно на несчастный случай кивнуть. Дескать, пустили ночевать человека, а он взял да и сгорел вместе с домом. Еще и мораль выведут: из-за табака вся беда.

Клавдий Симеонович вскочил и в волнении стал ходить от стены к стене. Положение становилось отчаянным, хуже и не придумаешь. Между тем делалось все светлее, день разгорался, но на душе у титулярного советника, прямо сказать, лучше не становилось.

И так и сяк прикидывал – как из проклятой избы выскочить? Даже пробовал до потолка дотянуться – не вышло. Высоко был устроен здесь потолок, а из всей мебели имелась одна только короткая лавка.

Клавдий Симеонович все ж перевернул ее на попа, к стенке приладил, попытался вскарабкаться. Влезть-то влез, но все равно не достал до потолочных досок. Спустился обратно, сел в углу и замер. Даже вроде как стал засыпать. Что, впрочем, понятно – ночь ведь получилась бессонной.

Пробудился он от непонятного стука. Вскинулся, замер, прислушиваясь. Кто это? Неужели Кузьма воротился?

Тут застучало сильнее (видать, на совесть Кузьма затворил избу), потом дверь распахнулась, и вошла Капитолина. Встала у порога, головой завертела – по всему, темно ей показалось со света.

– Эй! Ты где?

Клавдий Симеонович поднялся. Пошел навстречу.

Капитолина, увидав, даже на шаг отступила:

– Как с лица-то упал… и зарос весь…

«Упадешь тут, – хмуро подумал Сопов. – Среди таких хлебосолов».

А вслух грубовато сказал:

– Ну и что? Тебе ж не целоваться со мной. Кузьма с чем прислал?

– Он…

– Зовет? – перебил ее Сопов.

Капитолина покачала головой:

– Нет. Велел покормить, чем Бог послал.

Протянула корзину, покрытую рушником.

– Вот блины с земляникой. И молоко в крынке. Гляди не пролей.

«К черту блины! – подумал Клавдий Симеонович. – Бежать, сей же час. Немедленно!»

Словно прочитав его мысли, Капитолина посторонилась, оглянулась назад.

Сопов шагнул к двери, высунулся.

У самого крыльца стояли двое бородатых мужиков самой хмурой наружности. И у каждого в руках – деревянная палица. Свежеструганная, точь-в-точь как у самого Кузьмы.

В общем, побег отменялся.

– Спасибо, – сухо сказал титулярный советник, беря у Капитолины корзину. – Но лучше б ты одна приходила.

Та вдруг придвинулась, шепнула горячо:

– Я так и хотела, но мой – ни в какую. У-у, ржавые души. Мы ведь с ним венчанные, жили раньше как люди.

А потом этот кормщик объявился. И сбил моего с панталыку, насовсем сбил. Сюда вот переселились. А тут что за житье? Он ведь даже не спит со мною. И дочь «сатанинским грешком» прозывает… Это кровинушку-то свою…

Сопову показалось, что она сейчас разревется.

– Тихо, – шепнул он. – Ты слышь, Капитолина. Ты помоги мне. Уйти мне отсюда надо. А потом я вернусь, и это гнездо паучье на дым пущу. А за твоего мужа перед начальством слово скажу. Я ведь не простой человек, Капитолина, нет. У меня знаешь какие знакомства? О-го-го! Мне б только уйти. Поможешь?

Та не ответила, только плечами пожала. Но Клавдий Симеонович чувствовал: горячо. Не устоит бабье сердце, дрогнет. Надо только не торопиться.

И, чтобы особенно не нажимать, решил временно сменить тему:

– Скажи-ка, а вот не случалось тебе в лесу бабку старую видеть? Всю из себя отвратную, с глумливой физиономией. На ведьму похожую. Я вот давеча встретил. Думал – сплю, а потом вышло, что наяву. Хотя теперь и сам не уверен.

Капитолина вдруг отшатнулась, посмотрела испуганно и в то же время с любопытством:

– Верно говоришь? Не дуркуешь?

– Верно, верно.

– Так это ты болотницу видел, – уверенно сказала Капитолина.

– Кто такая?

– Она в чарусе живет…

– Это что еще за диковина?

– Место такое заклятое, нехорошее, – сказала Капитолина вроде бы нерешительно. Но потом продолжала, все уверенней: – В самом глухом лесу, где бурелом да сухой валежник. И вот посреди чащобы вдруг малая полянка откроется. Веселая, зеленая, вся в цветах. Вокруг сосны стеной да ели мохнатые, а она вся в цветах. Незабудки, лютики, купавки. Так и хочется на ней отдохнуть, сил набраться. Но не приведи Господь ступить на эту полянку! Потому как под нею – бездна бездонная. И вся эта чаруса – просто лесное озерко, поверх заросшее тонким ковром из травы. Заяц не прошмыгнет, мышь лесная не проскочит. Только одни кулики могут на той траве удержаться. Вот в таких чарусах и живет эта болотница.