Чингиз Абдуллаев - Третий вариант

— Что вы будете есть?

— Что-нибудь мясное.

Она усмехается.

— Конкретнее, что именно вы хотите? Свинину, телятину, говядину или баранину?

После Афганистана я полюбил баранину.

— Давайте баранину, — соглашаюсь быстро, — и пусть принесут побольше хлеба.

— А какой салат вы хотите?

— Это на ваше усмотрение, — отмахиваюсь я, продолжая изучать лежащую передо мной карту.

Она говорит еще несколько фраз и опускает трубку. Потом оборачивается ко мне.

— Вы звали меня только из-за этого?

— Нет, не только. Я хочу, чтобы мы вместе просмотрели эти карты. И чтобы вы позвонили вниз, в расчетный отдел, и уточнили, кто заказывал для нас номер в отеле. Мне это очень важно.

— Они могли заказать прямо на месте, — отвечает она. Я чувствую в ее словах насмешку. Но все-таки настаиваю на том, чтобы она позвонила портье. Их разговор и ожидание оказываются долгими. Лишь через пятнадцать минут она благодарит портье и объясняет мне: — Наши номера заказаны представителем посольства… — и называет среднеазиатское государство, которое я подозревал с самого начала. Да, мои предчувствия не напрасны.

Когда приносят заказ, мы сидим над картами и она мне подробно объясняет надписи. Такое ощущение, что автомобили ездят даже по горам, а поезда ходят сквозь них. Ах, если бы это была наша родная Сибирь и я бы точно знал, в какой город должен был приехать мой клиент, вычислить его удалось бы за полчаса. Нужно просто найти крупный город, в котором есть железнодорожная станция и аэропорт и который находится на равном расстоянии от того города, где обязательно появлялся мой клиент, и от того, где он мог появиться. Конечно, будь у меня возможность проверить всех прилетевших, приехавших, приползших в Швейцарию в тот день, шесть месяцев назад, я обязательно это сделал бы. Но у меня нет такой возможности. А найти своего клиента я все равно обязан.

Мы ужинаем и рассматриваем карты. Мы пьем чай и переписываем населенные пункты. Мы едим фрукты и все равно занимаемся картами.

— Я не понимаю, что у вас за метод поиска? — вдруг говорит она. — Кого вы хотите найти? Или что именно? По-моему, вы сами толком этого не знаете.

— Мне нужно найти человека, который был в Цюрихе шесть месяцев назад, — признаюсь я. — Но этот человек не останавливался в самом Цюрихе, а жил где-то в другом городе, чтобы о нем никто не знал. Вот я и хочу отыскать его след.

— А где он появлялся? Может, мы отыщем его там?

Или она меня считает дураком, или сама такая дура. Но я не ввязываюсь в дискуссию, а снова склоняюсь над картами.

— Как можно арендовать машину в Швейцарии? — спрашиваю я через некоторое время.

— Очень легко, нужно предъявить кредитную карточку, и забирай автомобиль. Правда, для этого нужны еще и международные права.

— Вы меня не поняли, — объясняю терпеливо, — меня интересует, как можно арендовать машину без кредитной карточки.

— Боюсь, в Швейцарии это невозможно, — качает она головой, — здесь слишком законопослушные граждане. Где-нибудь в Америке такое еще может случиться, там иногда берут вместо кредитки несколько тысяч долларов задатка. Здесь это исключено.

— В таком случае автомобиль отпадает, — бормочу я. — Значит, большая часть населенных пунктов нам не подходит. Когда здесь открываются банки — как и везде, в девять часов?

— Некоторые — в половине десятого.

— Прекрасно, — говорю я, по-прежнему ползая по полу, не отрываясь от карты, — позвоните, пожалуйста, в справочную железнодорожного вокзала и уточните, какие поезда прибывают в Цюрих в интервале с половины девятого до половины десятого. Кстати, я забыл вас спросить, поезда здесь ходят по расписанию?

Она смотрит на меня с легким презрением.

— Как швейцарские часы, — изрекает с чувством какого-то превосходства, будто Швейцария — ее родина.

— Тогда быстрее звоните, — показываю на телефон, — и постарайтесь узнать точное число поездов и, самое главное, время их прибытия.

Она направляется к телефону. Все-таки ноги у нее хорошие. Ровные и прямые, как у спортсменок. Правда, мне она совсем не нравится, но допускаю, что есть любители, которым она может быть симпатична.

Надежда набирает номер телефона и долго о чем-то говорит по-немецки. Выслушав сообщения, кладет трубку.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Расписание у них меняется. Полгода назад было совсем другое. Поездами пользуются немногие, большинство предпочитает самолеты или автомобили. На железной дороге есть летнее и зимнее расписание. А сейчас уже поздняя осень.