Сергей Зверев: Оружие массового поражения

Полундра не стал спорить. Бесполезно сейчас переубеждать вдову этого вурдалака Гасана. У нее еще будет время подумать.

Он поморщился – болела рука в районе предплечья. Ощупав его, Павлов понял, что одна из пуль его все-таки зацепила, хотя и вскользь.

– Ты ранен? – приподнялась Лейла. – Дай я посмотрю.

– Все нормально, – махнул рукой Полундра. – Пустяки, царапина. Сиди, а то лодка перевернется.

– Нет, я перевяжу рану. – Она сняла с себя темный платок и туго перевязала плечо Полундры.

Старлей благодарно кивнул.

Мальчик с ужасом озирался в бескрайнюю ночь.

– Куда мы плывем? – спрашивал он. – Где папа?

Роберт совсем ничего не понимал. Случилось так много всего, что события просто не укладывались в его голове. Вначале, как сказал папа, умер дядя Баграт. Потом они все зачем-то убегали от пограничников, в которых папа и матросы стали стрелять. Потом стрелять начали пограничники. А папа, сначала закрывший его с мамой в каюте, вывел их на палубу и приказал стоять. И они стояли, хоть Роберту было очень страшно. А теперь нет и папы, и они с незнакомым дядей плывут неизвестно куда посреди ночи.

И здесь женщину словно прорвало. Она затряслась в рыданиях.

– Боже мой! – голосила она. – Все кончено, мой муж погиб!

– Мерзавец был твой муж, – коротко ответил Полундра. – Ты думаешь, он тебя пожалел бы? Ни ты, ни сын ему были не нужны.

Но женщина словно не слышала его слов.

– Как он погиб, скажи, как? – Она вглядывалась в Полундру. – Скажи мне правду!

– Погиб он от тех же чудовищ, которых и вырастил, – нехотя буркнул Павлов. – Получил то, чего и другим желал.

– Что же с нами теперь будет? – причитала Гаджиева. Она мерно раскачивалась, полуприкрыв глаза. – Я не хочу больше жить. Я не могу так больше. Столько лет в страхе и ужасе, в бесконечном вранье. Злоба, жестокость вокруг.

Полундра молчал. Чем можно было утешить эту несчастную женщину? Она с самого детства была безмолвной пешкой. Не видя ни любви, ни жалости, ни сострадания к себе, она не знала, что такое счастье, и находила утешение только в сыне.

– Он же использовал нас, как живой щит, – продолжала она. – Когда пограничники преследовали нас, он вывел нас на палубу. Ему было бы наплевать, если бы нас убили. А они, чужие люди, которые должны были стрелять, пожалели нас. Муж хотел выпустить торпеды в сторону Ялты. Сколько людей погибло бы тогда!

Лейла любовно погладила мокрую голову притихшего мальчика и еще крепче прижала к себе.

– Я думала, что он не такой, как брат, думала, что он лучше, что он любит меня, Роберта. – Она размазывала слезы по лицу, и они смешивались с брызгами волн. – И брат – этот мерзавец, он тоже погиб. Я ненавидела его, но все же – он мой брат. Это расплата за все. За все злодеяния, что они совершили. Я устала, я не хочу, не могу больше жить!

Она сникла, низко склонив голову с растрепанными волосами.

– Ты должна жить, слышишь? – приподнял Полундра ее лицо за подбородок. – Ты должна жить ради сына. Для того, чтобы хоть он стал человеком.

Женщина тихо всхлипывала в темноте.

– Мама, успокойся, прошу тебя! – стал целовать ее проснувшийся Роберт. – У тебя есть я, и я никому не дам нас в обиду.

Полундра внезапно стал пристально всматриваться в море. В темноте появились быстро приближающиеся огни.

Украинские сторожевики, понял Павлов.

Полундра понимал, что его могут арестовать. Однако выбора не было. Полундра направил моторку к сторожевикам.

Через несколько минут лодка попала в свет мощных прожекторов. Пассажиры невольно закрыли глаза.

– Это пограничный корабль Украины! Вы находитесь в территориальных украинских водах. Приказываю остановиться!

– А что нам еще остается? – проворчал под нос Полундра и заглушил двигатель. Освещенная яркими лучами, лодка сиротливо покачивалась в море.

По спущенному с корабля штормтрапу Полундра помог подняться наверх Лейле, затем Роберту.

– Сергей Павлов? – подошел к нему высокий мичман.

– Он самый, – произнес Полундра.

– Идемте со мной.

– А с ними что будет? – показал Павлов на Лейлу, крепко прижавшую к себе Роберта.

– За них не волнуйтесь.

Полундра пожал плечами, сделал успокаивающий жест Гаджиевой, похлопал по плечу Роберта и отправился за мичманом.

– Прошу! – Офицер-пограничник открыл двери капитанской каюты.

Щурясь от яркого света, Павлов шагнул внутрь.

Там он увидел сидящих мужчин начальственного вида. Одним из них, к его удивлению, был генерал ФСБ в полной форме. Второй, как видно, был представителем СБУ.