Сергей Зверев - Тени в раю

Как могли доллары оказаться в моей отшельнической берлоге?

И тут я вспомнил, что Прелясковский побывал у меня, когда забирали труп несчастной Насти, убитой предателем Андреем.

– В каком месте ты их спрятал? – спросил я Артура и добавил: – Я же мог найти деньги.

– Нэ мог, – несколько самодовольно прокартавил опер, – эны ф клэдовкэ.

И тут я вспомнил, что в садовом домике действительно есть маленькая и пыльная кладовая, которой я практически не пользовался – там лежали какие-то полусгнившие шмотки, по-видимому принадлежавшие моему предшественнику, а у меня все руки не доходили разобрать весь этот хлам.

И почему я не мог вспомнить об этом раньше?

– Ну, долго ты будешь так сидеть? – спросил развалившийся сзади Алик и потребовал: – Давай, двигай!

Развернувшись на узком пятачке, я быстро тронулся в путь…

Дорога не заняла много времени и прошла без особых происшествий. Когда через двадцать минут тачка уже въезжала в ворота особняка, Алик Шрам приказал Прелясковскому сползти вниз, сам делая то же самое.

Наконец зализанная иномарка замерла у входа в мои покои.

Алик на правах главного распорядителя неожиданного маскарада первым покинул салон, приказав нам с капитаном последовать его примеру.

Под пристальным взглядом бездонного дула мы послушно покинули автомобиль.

Первым в дом вошел Артур, за ним проковылял я, а уже замыкал процессию косоглазый урод.

– Доставай «капусту»! – угрюмо пробурчал лысый, ткнув меня в бок вороненым стволом.

Приоткрыв узкую дверцу, ведущую в заброшенную кладовку, я заглянул внутрь и в первый момент не заметил ничего нового: то же дряхлое барахло, та же годовая пыль и те же откормленные тараканы. Но когда я разбросал тряпье, то обнаружил под ним новенький кожаный кейс с блестящими застежками.

Прежде чем взять в руки заветный чемоданчик, я судорожно пытался найти глазами хоть какое-то мало-мальски пригодное оружие, но все было тщетно – ни ржавого секатора, ни молотка, ни топорика для разделки мяса, ни даже старой швабры не подвернулось мне под руку.

Как будто догадавшись о моих намерениях, Шрам угрожающе произнес:

– Чего ты там копаешься, давай сюда бабло, и без фокусов.

Мне не оставалось ничего другого, как послушно протянуть ему кожаный дипломат.

По приказу лысого мы прошли на кухню и замерли около занавешенного душа. Тем временем Алик вскрыл чемоданчик и с видимым наслаждением ощупал ровные ряды серо-зеленых банковских упаковок.

При виде этой картины Прелясковскому сделалось плохо, и он едва не лишился чувств.

Как можно учтивее, чтобы не раздражать понапрасну косоглазого кретина, я вкрадчиво спросил:

– Ничего, если я сделаю два глотка виски?

Шрам был чересчур занят лицезрением портретов американских президентов, чтобы хоть что-то ответить мне; вместо этого он великодушно качнул головой в направлении огромного холодильника.

Чуть-чуть приоткрыв плотную дверцу, я собирался сделать именно то, о чем говорил, но тут мой взгляд уперся в блестящую, покрытую легкой изморозью сталь явно импортного пистолета.

Стараясь не привлекать ненужного внимания, я взял ствол и сразу сдвинул вниз флажок предохранителя.

Резко развернувшись, я мгновенно направил ствол на Алика и нажал на спусковой крючок, но ничего, кроме сухого щелчка, не прозвучало. То ли я не дослал патрон, то ли от холода пистолет заело.

Лысый же повел себя неординарно – забыв про то, что он вооружен и имеет равные шансы со мной, Шрам выскочил в коридор, а оттуда на улицу.

Пока я передергивал затвор, он уже несся по тенистой аллее.

Обхватив рукоятку обеими ладонями, я пытался совместить прицел и мушку с подпрыгивающей фигурой, но мне мешали частые деревья и кусты. Пришлось оставить на время эту затею и превратиться в спринтера – прижав руки с оружием к правому плечу, я не бежал, а летел, едва касаясь земли.

Наконец-то лысый подставился: он, вместо того чтобы бежать, как и прежде, между деревьями, выскочил на открытую полянку, устремляясь к въездным воротам.

Мне оставалось только припасть на одно колено и произвести три сдвоенных выстрела. Грохочущая серия привычно резанула барабанные перепонки. Шрам на полном ходу врезался в зеленую траву лужайки и растянулся во весь рост. Вместо затылка зияла огромная дыра, сочащаяся темной, как кофейная гуща, кровью и выставившая напоказ серые сопли разбрызганных по траве мозгов.

А к месту происшествия уже бежали возбужденные охранники…