Сергей Зверев - Черный мятеж

Машина плавно тронулась снова. Мазур попробовал осмотреться, но его предупредили по-английски:

– Сиди тихо.

Собственно, он и не думал что-либо предпринимать. Но его просто бесило вынужденное бездействие и невозможность полноценно анализировать ситуацию.

– Можно подумать, у меня есть выбор, – съязвил легионер.

В следующий момент он получил несильный удар под левое ребро.

– Будешь много разговаривать, замолчишь совсем.

– Радужная перспектива, – покачал головой Мазур.

– Вот именно, – ухмыльнулся гориллоподобный персонаж справа. – Очень скоро у тебя появятся просто шикарные перспективы.

Он расхохотался, запрокидывая голову.

Пока машина с пленником ждала внизу, охранник с чиновником поднялись наверх доложить об их приезде.

На вилле в это время находился Сытин с Краевским. Эта парочка ждала приезда Роберто Саганипожу, который сам взялся руководить поимкой Мазура. Они и не ожидали, что чиновник появится так скоро.

Комнату, в которой еще так недавно устроили погром, прибрали: не оставалось больше осколков стекла, мебель водворили на прежнее место. Но до конца привести все в надлежащий вид времени не было, так что прежнего великолепия здесь уже не наблюдалось. Теперь в этой комнате, похожей на небольшой зал, сидели два компаньона и молча ждали каких-либо известий о задержании Мазура. Оба, не сговариваясь, сидели, уставившись в пол и сложив руки на коленях в замок.

Когда в комнату вошел охранник и обратился к Сытину, оба ожидающих синхронно подняли головы.

– Господин Сытин, приехал замминистра со своими людьми, они ждут внизу. С ними пленный.

Сытин и Краевский переглянулись. Хозяин виллы нервно заерзал в кресле.

– Наконец-то, – сказал Сытин. – Ведите их всех сюда.

Охранник послушно кивнул и пошел исполнять приказание.

Сытин заметно осунулся за это время. Последние дни не прошли для него даром. У него были воспаленные глаза, резче обозначились морщины на лбу и вдоль щек. Краевский тоже находился не в лучшем состоянии, нервное напряжение сказывалось и на нем.

Двое солдат, охранявшие Мазура в машине, ввели его в комнату. За ними шел улыбающийся Саганипожу.

– Привет! – воскликнул он. – Что, не ждали?

– Да уж, – протянул Краевский. – Вы нас просто поражаете.

– Такой уж я человек, – веско сказал замминистра. – Если я сказал – значит, так и будет. Если поражать, то приятными событиями, не так ли, господин Сытин?

Тот кивнул головой, уставившись на Мазура.

– Свою часть уговора я выполнил, – картинно подняв брови, сказал Саганипожу. – Теперь дело за вами…

– Будет вам оружие, – махнул рукой Сытин. – Потом поговорим.

– Уф, как жарко, – достав большой цветастый платок, обмахивался чиновник. – Я бы сейчас выпил что-нибудь холодное.

– Проводите гостя, – коротко бросил Сытин охраннику. – Мой бар к вашим услугам. Там вы найдете все, что пожелаете.

Замминистра удалился.

– Снимите, – скомандовал Сытин одному из охранников.

Солдат снял наручники, сковывавшие руки Мазура. Тот, с наслаждением растирая онемевшие запястья, повел плечами.

– Вы офицер миротворческих войск, не так ли? – по-английски обратился Краевский к нему.

Мишель молча смотрел хозяину виллы прямо в глаза. Затем ответил:

– Я легионер. А кто вы?

– Где моя дочь? – спросил Сытин, дернув щекой в приступе нервного тика.

Мазур смотрел на него в упор и ничего не отвечал.

– Ты что, не понимаешь, о чем я тебя спрашиваю? Где Ольга, сукин ты сын? – Последняя фраза была сказана по-русски.

Мишель, усмехнувшись и выдержав паузу, тоже сказал по-русски:

– Вы знаете, что захватили и удерживаете миротворца?

Сытин, в ожидании ответа на единственное, что его волновало, не сразу понял, что пленник имел в виду. Вдумавшись в последние слова, он медленно произнес:

– А ты понимаешь, что об этом никто может и не узнать? – Голос его был низким и угрожающим.

– Не нужно меня пугать и тем более разговаривать со мной таким тоном, – презрительно усмехнулся Мазур. – Я уверен, что меня уже ищут. И адрес вашей виллы, без сомнения, рано или поздно раскроется.

Лицо Сытина побагровело, наливаясь кровью.

– Мне плевать на то, в чем ты уверен. Я даю тебе два варианта: или ты говоришь, где она, или твои рассуждения навсегда перестанут кого-либо волновать.

– Я не знаю, где ваша дочь, – раздельно и четко проговорил Мишель. – Мне и самому было бы интересно понять это. Кстати, должен вам сказать, что вам удалось воспитать ее как свое точное подобие. То есть не очень порядочного человека, господин как-вас-там-зовут.