Сергей Алтынов - Десантура разминается

Луч фонаря осветил крупные, написанные фосфорическим маркером цифры 14—18. Это означало, что дрезина прибыла к пункту назначения.

– Все, Салих, – произнес Ширман, слезая с дрезины. – Наверху нас ждут деньги, документы на новые имена и билеты. Можно начинать жизнь заново...

– У меня есть с кем связаться в Аравии и еще некоторых других странах, – проговорил, слезая с дрезины, Черный Салих, – твой химик-синтезатор понадобится многим.

– Все решим, – кивнул Ширман, высветив циферблат своих часов. – Взрыв прогремел восемь минут назад... Мой кабинет сейчас объят пламенем. Вряд ли господ Рыбакова и остальных будут хоронить в открытых гробах... А я теперь тоже, как и ты, Салих, покойник! Так что...

Договорить Ширман не успел. Его правая нога куда-то провалилась, а через секунду он потерял равновесие и тут же дико, по-звериному взвыл.

– Что такое, Иван? – наклонился над ним Гинеколог.

– Моя нога! А... не трогай меня!!! – еще сильнее взвыл Ширман, отбиваясь от рук пытавшегося поднять его Салиха.

– Да у тебя перелом! – только и произнес Гинеколог, выругавшись при этом забористыми русскими выражениями.

– Не бросай меня, спаси! – запричитал Ширман.

– Мы ведь должны были улететь... С деньгами и новыми документами, – почти печальным голосом произнес Гинеколог. – А теперь прикажешь везти тебя в больницу? В Первую градскую или в госпиталь МВД? Извини, Иван.

С этими словами Гинеколог достал пистолет и трижды выстрелил в голову Ивана Эмильевича, который пытался было опротестовать последние слова Черного Салиха.

У Николая кончился боезапас, перезарядиться не было никакой возможности, и он бросился со всех ног к спасительному выходу. Первая пуля задела левое плечо, вторая впечаталась в корпус, но, кажется, важных органов не задела. Водорезов еще мог держаться на ногах, но кровопотеря была ощутимой. Сзади слышались очереди и громкие проклятия на самых разных языках, включая русский. И тут впереди ударила яркая вспышка. Николай почувствовал сильный удар в голову и потерял сознание.

Гинеколог без особых проблем отыскал лифтовую шахту, поднялся наверх. Сейчас он оказался в белой комнате, прекрасно освещенной, но при этом без окон и с одной узкой дверью. В комнате стояли диван, столик и большой несгораемый сейф с числовым кодовым замком. Деньги и документы наверняка лежали внутри, а он, легендарный полевой командир, не удосужился выяснить у травмированного Ширмана код!!! Сейчас Салих готов был рвать на своей голове остатки волос. Что ему теперь делать?!!

Между тем узкая дверь открылась, и на пороге появился крепкий парень, одетый в униформу подведомственного Ширману ЧОПа.

– Где Иван Эмильевич? – спросил парень.

– Ты знаешь код? – кивнув на сейф, вопросом на вопрос ответил Гинеколог.

– Нет. Код известен только Ивану Эмильевичу Ширману. Где он? – точно робот проговорил чоповец.

– Тогда сдохни, урод!

С этими словами Гинеколог вскинул свой пистолет, но парень в свою очередь успел выхватить свой. Два выстрела почти слились в один. Гинеколог оказался ловчее, его пуля вошла парню точно в переносицу. Однако чоповец задел Салиху левую руку и предплечье. Гинеколог готов был выть от злости, причем не менее громко, чем господин Ширман пять минут назад. Он порвал рубаху мертвого чоповца на лоскуты, быстренько перебинтовал себя. Затем вколол обезболивающий и дезинфицирующий уколы, достав ампулы из постоянно носимой с собою аптечки. Ну и куда он теперь? Даже на прежнее место работы он вернуться уже не сможет...

Хотя почему не сможет?

Сфотографироваться с раненым Черным Салихом возможно захочет куда большее количество народа. И фотографы с владельцем фирмы оценят столь «творческий подход», и ни один мент не придерется. Ранение не из тяжелых, бывало и хуже, там, в Чечне. И всегда на нем все заживало, как на собаке, не более чем за неделю.

Выйдя из одноэтажного, замаскированного под гараж, здания, Гинеколог вышел на проезжую улицу. Поймал такси и попросил отвезти его в центр, туда, где он работал, изображая самого себя.

– Заложник или террорист, не поймем никак. Медицинскую помощь оказали, как своему.

Водорезов на какое-то время пришел в себя, точно в тумане увидел склонившиеся над ним фигуры, слышал их далекие, точно с другого конца тоннеля, голоса.

– Ну-ка дайте на него взглянуть! Да это же Водорезов!

Николай увидел склонившуюся над ним лысеющую голову с залепленным пластырем лбом и треснутыми стеклами очков.