Сергей Зверев - Ненависть и месть

При его знании французского языка, ему удалось разобрать только цифры – 1989. Внимательно разглядев бутылку со всех сторон и даже подняв ее на свет, Порожняк возмутился:

– Э, что за лажа?

– В чем дело, Александр Захарович? – озабоченно склонился к нему метрдотель.

– Смотри, я ее повернул, а там на стенках осадок какой-то. – Порожняк грозно сдвинул брови. – Ты что мне притащил, зараза? Оно ж прокисло. Да я тебя щас…

Метрдотель бережно перехватил бутылку, которую Порожняк едва не запустил ему в голову.

– Извините, Александр Захарович, но вы ошибаетесь. Если позволите, я скажу несколько слов об этом вине. Его отличительная особенность состоит в том, что производящая его французская фирма из принципиальных соображений не фильтрует «Шато Пальмер». Только нефильтрованное вино обладает таким изысканным и неповторимым вкусом. Поэтому вы могли видеть на стенах осадок.

– А, – благодушно улыбнулся Саша Порожняк, – так бы сразу и крякнул. А то я подумал, что это голый вассер.

– Нет, нет, Александр Захарович, что вы. Как можно?

Метрдотель аккуратно открыл бутылку и поставил ее на стол.

– Че стал? – цыкнул на него Шустрик. – Разливай.

– Необходимо подождать пять минут.

– На хрена это?

– Такова церемония.

– Да, бля, какие тут церемонии? В глотке уже пересохло. Наливай.

Метрдотель едва заметно пожал плечами и обратил свой взор в сторону Саши Порожняка. Тот по-купечески уверенно махнул рукой.

– Разливай.

– Желание клиента – закон, – оправдывающимся тоном произнес метрдотель и на две трети наполнил бокал Саши Порожняка. – Александр Захарович, я бы порекомендовал вам подождать хотя бы несколько минут, чтобы вино успокоилось, рассмотреть его цвет, почувствовать аромат.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я был в Москве на специальных курсах, где мы изучали церемониал употребления разных вин.

– Во дает жизни! – засмеялся Саша Порожняк. – Эту кровь Сатаны, значит, просто так в глотку не зальешь?

Метрдотель наполнил бокал Шустрика. Ермолай, немного подумав, тоже согласился выпить.

– Ладно, халдей, дербану твоей марганцовки.

Порожняк не стал дожидаться конца церемонии. Подняв бокал, он чокнулся с подельниками.

– Ну, пацаны, вздрогнули!

Метрдотель пытался что-то возразить, но счел более благоразумным промолчать.

Заглотив изысканное вино как обыкновенные чернила, клиенты облизнули губы, отставили бокалы в стороны и нетерпеливо похватали приборы.

– Давай по быструхе хавку выставляй, – сказал Шустрик. – И топайте отсюда.

Выполнив свою работу, метрдотель и официанты удалились, на прощание пожелав гостям приятно провести время.

– Давай-давай, – пережевывая аппетитное горячее мясо, махнул рукой в их сторону Ермолай.

Дверь закрылась.

– Говно, – веско сказал Шустрик, подводя итог дегустации «Шато Пальмер» 1989 года.

– Я тоже че-то не догоняю, – поддержал приятеля Ермолай. – За что такие бабки снимают? От него только хавать охота.

– Да ты и так хаваешь, как кашалот. Тебе что с киром, что без, – снисходительно произнес Порожняк.

Сам он вино еще не допил, держа бокал в ладонях.

– Я на зоне до гробовой доски изголодался, – оправдывающимся тоном сказал Ермолай.

– Ни хрена вы не просекаете, пацаны. Бабки – это так, труха, пыль. Сегодня есть, завтра нет. Надо научиться кайф ловить.

– Да какой от этой параши кайф? – надкусывая мясо, сказал Шустрик. – Кайф – это когда ширнешься или косячком пыхнешь. Порожняк, ты лучше расскажи, по какому такому случаю гуляем?

– Ладно, так и быть. Я Айваза щеманул.

– Ну да? – недоверчиво сказал Ермолай. – А пургу не гонишь?

– Этот маленький Турсун с большим Задэ на терке так перетрухал, что сдал мне пару своих точек. Теперь у них будет наша «крыша», а не черная.

– Ты что, сразу сказать не мог?

– Подарок хотел вам сделать, темнота.

– По такому поводу грех не бухнуть, – заулыбался Ермолай, выставляя перед собой пустой бокал. – Накатывай, Порожняк.

– Ты ж за рулем. – Саша напомнил ему собственные слова. – И меня надо до хаты доставить.

– Так это ж не кир, а так, компот. Только нутро прополоскать.

– Смотри, не увлекайся.

Выпив еще по бокалу «Шато Пальмер» и основательно закусив, подельники сыто потянулись за сигаретами.

– Пацаны, – пошарив по карманам, сказал Порожняк, – мою бимбу никто не видал?

– Которую? – спросил Шустрик.

– «Ронсон». Зажигалку, которую мне Жиган подарил.

– Ты ж ее в шкарах таскал.